— Здесь все в полном порядке, — сказала она и вновь оглянулась.
— Что происходит, Силдаан? Из леса опасность храму не грозит. Но мы должны оставить стражу. Куда подевались ТайГетен?
Силдаан махнула рукой, указывая себе куда-то за спину.
— Я кое-что забыла. Вы не возражаете, если я оставлю вас на минуту?
— Разумеется. Да благословит тебя Инисс, Силдаан, мы очень рады видеть тебя живой и невредимой.
Улыбка жрицы была вымученной. Она повернулась, чтобы уйти. Как оказалось, слишком поздно.
— Силдаан. Нам пора идти. Меня уже тошнит от скулящих магов. Где…
Голос принадлежал человеку. Одному из двух, что вышли из кельи, расположенной от них через несколько дверей дальше по коридору, и приближающихся к залу с куполом с таким видом, словно они были здесь хозяевами. Клинки-близнецы Ауума с тихим шорохом покинули ножны. Только сейчас он с ужасающей ясностью понял, что означало замешательство Силдаан, ее слова и жесты, и выругал себя за то, что был слеп. Серрин, оцепенев, замер рядом. В груди жреца клокотала ярость, с губ его сорвалось злобное рычание, а пальцы скрючились, превращаясь в когти.
Мужчины остановились позади Силдаан, в упор разглядывая Серрина и Ауума. Один из них улыбнулся.
— Хорошо, что вы сохранили мне жизнь, — произнес он на приличном современном эльфийском. Халет. Так называли его остальные. — Вы и не думали, что я приведу вас сюда, а?
— Ты получил лишь отсрочку в исполнении смертного приговора, — сказал Ауум.
Он шагнул к нему, уже зная, куда нанесет удар. Но Силдаан преградила ему путь и положила руку ему на грудь. Она была жрицей. Ему не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Пока.
— Ты не посмеешь пролить кровь в храме, — сказала она, и вместо неуверенности в голосе ее прозвучала жестокая решимость, которой Ауум еще не слышал.
— Эльфийскую кровь — да, не посмею, — ответил он. — Я буду ждать тебя снаружи, cascarg[10]. А вы оба уже трупы.
— Не лезь не в свое дело, Ауум. Ты даже не представляешь, с чем связался.
— Я имею дело с человеком, который видел, как умерли все его друзья. Он знает, что не сможет победить меня. А ты знаешь, что не сможешь помешать мне достать его. Или его друга.
— Прошу тебя, Ауум, — взмолилась Силдаан. — Здесь задействованы такие силы, с которыми тебе не справиться. С ТайГетен покончено. Беги в лес и прячься. Тебе больше нечего делать в Аринденете.
Ауум отшатнулся, словно от удара, прижав к бедрам обнаженные клинки. Смятение и растерянность овладели им. Он не мог ослушаться ее. Ведь он был всего лишь простым телохранителем и не принадлежал к храмовой элите. Он не мог нарушить субординацию и выступить против власти, дарованной ей самим Иниссом. Ему повелели удалиться. Он более ничего не мог сделать и потому отступил на шаг, переводя взгляд на Халета, который выразительно поднял брови и помахал ему рукой на прощание.
Ауум не мог проявить неповиновение. И Серрин тоже. По крайней мере, до тех пор, пока они оставались в стенах храма. Но времена наступили такие, когда ни в чем нельзя было быть уверенным. Молчащий шагнул вперед и одной рукой схватил Силдаан за горло, так что заостренные ногти на его длинных пальцах впились ей в плоть.
— Ауум — мой телохранитель. Он делает то, что говорю ему я. И сейчас я приказываю ему не слушать предательницу, — прошипел Серрин, которому каждое слово, произнесенное под куполом храма, давалось с величайшим трудом.
Глаза Силдаан расширились от страха. Рука ее метнулась к поясу, но Серрин перехватил ее запястье свободной рукой. Ауум зарычал и вновь посмотрел на Халета. Самодовольное выражение исчезло с лица человека, и он пробормотал ругательство, которое Ауум не понял. Эльф поднял клинки, готовясь нанести смертельный удар.
Но Халет не сплоховал. Шагнув за спину Силдаан, он выхватил кинжал и приставил его к левому глазу Серрина. Жрец замер. Второй мужчина повернулся и что-то крикнул. Ауум не понимал человеческую речь, но очень скоро послышался топот ног. В коридоре появились еще четверо мужчин. Ни один из них не был воином. Последовал быстрый обмен репликами, после чего квартет начал совершать какие-то непонятные пассы и жесты, сопровождая свои движения невнятным бормотанием. В воздухе резко похолодало. Ауум вдруг ощутил, как учащенно забилось у него сердце, а по жилам растеклась тянущая боль.
Второй мужчина громко прочистил горло и заговорил, обращаясь к Аууму и Серрину.
— Слушайте меня внимательно. Пусть этот деятель с отточенными ногтями отпустит Силдаан. Он сделает это очень осторожно, иначе Халет может споткнуться, и тогда он умрет в мучениях. А ты, мой друг ТайГетен, спрячь свои клинки в ножны и отойди назад, пока не упрешься спиной в статую. Затем я, вместе с Силдаан, двинусь в обратную сторону, и мы расстанемся, не причинив вреда друг другу. Можешь быть уверен, что если тебе все еще хочется убить нас, мои коллеги заморозят вас обоих, так что одним щелчком пальца я разобью вас на миллион кусочков. Я ясно выражаюсь?
Ауум пожал плечами.
— Я могу убить вас обоих еще до того, как вы доберетесь до первой же двери.
— Ауум, у тебя ничего не выйдет, — вмешалась в разговор Силдаан. — Я знаю, ты меня ненавидишь, но сейчас поверь мне. Я уже видела, на что способны эти маги. Не родился еще на свет такой ТайГетен, который смог бы опередить их заклинания.
— Что такое «маг»? — осведомился Ауум, глядя на них. Беспомощные, безвредные людишки. — Им меня не напугать.
Халет рассмеялся.
— Ну, еще бы. Наверное, ты раньше никогда не видел магии? Как насчет небольшой демонстрации?
— Нет! — резко бросила Силдаан. — Ты не сделаешь ничего подобного. Ауум, пожалуйста, я умоляю тебя. Сделай так, как говорит Гаран. Сохрани себе жизнь сегодня, а завтра можешь поступать так, как тебе заблагорассудится.
— Я приду за тобой, — пообещал Ауум.
— Так тому и быть. То, что я задумала, сделает детей Инисса сильнее. Это поможет нам вернуться туда, где мы вновь станем самими собой.
Ауум на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как его охватывает невыразимая печаль.
— Все, что разрушает гармонию и направлено против Такаара, способно лишь погубить нас. Мы тебя остановим.
— Уже слишком поздно, — ответила Силдаан.
Серрин разжал руку, которой держал Силдаан за горло, и отступил на шаг от жрицы-еретички. Cascarg. Предательницы. Ауум уже изготовился, чтобы броситься на нее и Гарана, но Серрин жестом велел ему угомониться. Молчащий слишком хорошо знал его. Ауум поднял руку и вложил короткие клинки в ножны, закрепленные на спине. Он сделал шаг назад, потом еще один, стараясь ступать как можно медленнее.
Гаран улыбнулся.
— Ну, спасибо тебе, — сказал он.
Он прокричал что-то на языке людей и резко потянул Силдаан на себя, отчего оба они повалились на пол.
— Нет! НЕТ! — выкрикнула жрица.
Маги, стоявшие неподалеку в проходе, открыли глаза и свели ладони вместе. В тот же миг Ауум понял, что Силдаан говорила правду. Схватив Серрина за руку, он заставил того развернуться и увлек вперед, переходя на бег. Подталкивая жреца в спину, он из всех сил устремился к статуе Инисса.
В уши ему ударила волна воздуха, который остывал и замерзал на лету. Он уже чувствовал, как обледенели у него шея и затылок. Вокруг раздавался неумолчный рев. Могучим толчком Ауум буквально перебросил Серрина через левую руку Инисса, и оба рухнули в озеро гармонии. Ауум нырнул, свободной рукой хватаясь за трубу, проложенную под ладонью статуи.
Над ними прокатилась волна леденящего холода. Бассейн замерз. Лед нарастал дюйм за дюймом, потрескивая и осыпаясь, заставляя их опускаться все ниже. Серрин, которого Ауум не выпускал ни на минуту, вдруг задергался в его объятиях. Ауум свободной рукой взял его за подбородок, заставляя ula взглянуть себе в лицо. Заметив панику в глазах Серрина, он покачал головой, а потом прижал руку к сердцу. У ТайГетен это был жест полного доверия. Серрин понял и успокоился.
Ауум отпустил его и поднял голову, глядя вверх. Над ними нависал толстый слой льда, который, впрочем, отнюдь не выглядел непреодолимой преградой. Вода вокруг была ледяной. Никогда еще ему не было так холодно. Дно бассейна и глыбу льда разделяло примерно шесть футов ледяной воды. Он еще не заметил никакого движения вокруг бассейна, но очень скоро все наверняка изменится.