Его клинок перерезал вторую веревку.
— Я верю, что те, кто поддерживает иниссулов в их усилиях вернуть себе власть над эльфами, не заслуживают ничего, кроме вечной ненависти клана, в котором они появились на свет.
Настала очередь третьей веревки. Вот лопнула и она.
— Я верю, что гармония Такаара стала для нас обманом, который длился целую тысячу лет. Поводом для порабощения остальных кланов иниссулами и ширмой, под прикрытием которой оно продолжалось, с использованием железного кулака ТайГетен и Аль-Аринаар.
Меч подобрался к последней веревке. Готово, перерезана и она.
— И еще я верю, что те туали, которые носят в себе ребенка иниссула — не просто efra. Они не заслуживают того, чтобы жить дальше.
Толпа вокруг Хелиаса разразилась одобрительными воплями. Эльфы напирали, закрывая серый рассвет, едва начавший теснить ночную тьму. Хелиас присел на корточки рядом с Пелин и наклонился к ней, так что их лица почти соприкоснулись. Она уже изнемогала от духоты внутри своей накидки, и мерзкий запах, исходящий у Хелиаса изо рта, не помог ей преодолеть подступающую тошноту. Но она вдруг поняла, что не боится его. И испытывает одно лишь разочарование. Единственное, чего она опасалась, так это того, что ей не дадут возможности высказаться. Это стало бы катастрофой для всех, кто столпился вокруг нее, обуреваемый жаждой ее крови.
— Я знаю, что ты собой представляешь, — прошипел он ей на ухо. — И я знаю, кем ты считаешь меня. Но я не настолько невежествен. И я не хочу, чтобы мои братья и сестры слышали то, что ты хочешь нам сказать.
Его лицо расплывалось у нее перед глазами, но она все-таки заметила неприятную улыбку у него на губах.
— Что? — поинтересовался он. — Ты думаешь, что ula не должен думать о себе в первую очередь? Какие пошлости.
— Ты всегда был змеей подколодной, Хелиас.
— Я смогу жить с этим. В отличие от тебя.
Итак, Пелин предстояло умереть. Осознание этого непреложного факта причинило ей боль, и она уронила голову на землю. Хелиас опустился на колени, спрятал свой короткий меч в ножны и вынул нож.
— А давайте-ка посмотрим, что находится там, внутри этого стручка. Давайте насладимся зрелищем командира Аль-Аринаар без одежды. — Хелиас гадко ухмыльнулся ей в лицо. — Я знаю правила стручка. А ты всегда пряталась от меня. Какой позор, моя красавица. Какой позор.
Хелиас провел ножом по ее накидке от горла до самого низа. Швы легко подались острому лезвию и разошлись, выставляя ее на всеобщее обозрение.
Пелин улыбнулась.
— Ой! — сказала она. — Тебе следует вести себя осторожнее с тем, что ты обнажаешь.
Она быстро села и с наслаждением врезала ему левой рукой в подбородок.
Глава 21
Командир, под началом которого ты служишь, не может спасти тебе жизнь в бою. Сделать это могут только те, кто стоит рядом с тобой.
Такаар вновь погладил свою бритую голову. Ладонь его ощутила несколько царапин. И подбородок. Он тоже был гладким на ощупь. Зато теперь голова мерзла. Интересно, отрастут ли волосы снова, подумал он. Тем временем ему, пожалуй, придется соорудить себе шляпу из подручных материалов. Сильный дождь тоже причинял его бритой голове сильную боль. К счастью, у него был лес, под сенью которого он мог укрыться. А вот по утрам ему придется несладко. Особенно здесь, на краю утеса, когда он будет разговаривать со своим мучителем. Дожди здесь часто бывают проливными.
Неприятно. Все это очень и очень неприятно.
Но Ауум был рядом. Он поможет ему. Как помог ему побриться. Как сейчас помогал на охоте. Он был хорош, этот Ауум. Очень спокойный. Очень старательный. Но ему еще многому предстоит научиться. И еще он был очень грубым. Он напрочь отказывался разговаривать с его мучителем, когда они оставались в лагере.
Неприятно.
И еще один вопрос — для чего он пришел сюда? Такаар боялся того, о чем он может его спросить. Того, что ему может понадобиться от него. Такаар хотел остаться здесь. Здесь он мог жить. И здесь он мог спрятаться.
Здесь ты можешь упиваться осознанием собственной вины и находить причины для продления своего существования.
— Что ты здесь делаешь? — прошипел Такаар. — Тебя никто не звал.
Я хожу там, где хочу. И наблюдаю за тем, что мне интересно.
— Смотри, не напорись на копье.
Я спрячусь за твоей спиной.
Такаар метнул взгляд на Ауума, который стал почти невидимым, притаившись за стволом фигового дерева. Такаар приподнял брови и развел руками. Ауум нахмурился и приложил палец к губам. Потом спохватился, но Такаар уже успел увидеть его жест. Ученик учил своего учителя. Что ж, самое время проверить, что он действительно умеет.
Пятнистый олень, которого они выслеживали, был лакомой добычей. Маленький, быстрый, цветом шкуры сливающийся с окружающей растительностью, он вел ночной образ жизни, предпочитая отлеживаться днем, когда риск подвергнуться нападению пантеры в этой части леса возрастал многократно. Такаар и Ауум прошли по его следу, который вывел их к бойкому ручейку с красивейшим водопадом, падающим с покрытого ледяной шапкой утеса высотой примерно в сорок футов. У подножия его образовался небольшой, но глубокий пруд, к которому приходили на водопой многие подданные Туала.
Кроме того, место это считалось безопасным. Здесь не убивали ни пантеры, ни эльфы. Загрязнить воды пруда кровью — значило на много дней отвратить животных от водопоя. Но на этот раз Такаар мог позволить себе роскошь погнать оленя на своего напарника. Это было рискованно. Он не мог знать, насколько хорошо Ауум владеет копьем, а то, которое он вручил ему, было корявым и летало не очень хорошо. Они запросто могли остаться голодными оттого, что Ауум многого еще не умеет.
Такаар знаком показал Аууму, чтобы тот был начеку, и направился к пруду. Тот являл собой идиллическое зрелище. Вода сверкающей струей ниспадала вниз, поднимая брызги, а на берегу стоял олень, вытянув длинную, изящную шею, чтобы напиться. Уши его непрестанно подергивались, улавливая любые звуки, свидетельствующие о приближении хищника. Но Такаар не производил ни малейшего шума. Он подкрался к самому краю небольшой поляны. Мягкие коричневые и красные пятна на боках животного подрагивали, пока тот жадно глотал воду.
Такаар осторожно сдвинулся влево. Почувствовав, что земля под ногой подалась, он отпрянул назад. Подняв ногу, он ступил на другое место. Твердо и бесшумно. Затем метнул взгляд на Ауума. Тот не шелохнулся, по-прежнему крепко сжимая в правой руке метательное копье. Такаар на мгновение спросил себя, а понял ли напарник, что он задумал.
Кажется, тебя ждет очередное разочарование.
Но Такаар не ответил. Было в самом Аууме, его позе и пронзительном взоре нечто такое, что выдавало в нем уверенного в себе и умелого охотника. Что ж, да будет так. Такаар прошел по краю опушки еще немного. Олень поднял голову. Его короткий хвост предостерегающе вздрогнул. Он что-то почуял, хотя и ничего не услышал.
Такаар мог поразить его, не сходя с места. Его броску ничего бы не помешало. Мясо пятнистого оленя, приготовленное на огне, стало бы прекрасным угощением. Но ведь это был урок, не так ли? А сегодня вечером он достаточно долго рассказывал о том, как поведет себя олень, уходя от преследователей. Теория закончилась. Теперь только практика могла превратить внимательного слушателя в хорошего охотника.
Такаар вышел из-под деревьев и резко хлопнул в ладоши. Олень испуганно оглянулся на него и сорвался с места. Он высоко подпрыгнул, стремясь избежать клыков пантеры. Приземлившись, он устремился влево. Промчавшись мимо одинокого дерева, он повернул направо. Его движения были столь стремительны, что глаз не успевал следить за ними. Он мчался, наклонив голову к самой земле. Еще один прыжок. Очередная смена направления.
Ауум прицелился и метнул свое коротенькое копьецо самым плавным движением, какое Такаар когда-либо видел. Он не вкладывал в бросок чересчур много сил, а остался на месте и даже замер на мгновение, провожая взглядом копье, полет которого получился ровным и стремительным, и лишь корявое древко слегка подрагивало. Олень вновь резко развернулся, изготовившись рвануться в обратном направлении и остановившись на миг, твердо упершись в землю расставленными копытами.