— Вышеслав, помоги!!! — заорала я так, что в ушах зазвенело. Да, будь я еще в человеческом теле, я бы попробовала потягаться с этими парнями. У меня за спиной хватает всяких секций. Но я на четырех ногах и в волчьей шкуре. Одного загрызать буду, а другой меня угробит. Для заклинаний тоже время требуется. Тем более мне, я-то ни одного из них толком не помню, вообще заклинания — это гораздо хуже классификации позвоночных на латинском языке. Вышеслав, хвала Высшим Силам, отвлекся от отца. Сунул тому в руки мешок с птицей, вытащил меч и направился к нам. Я как раз удачно запустила братцам под ноги тяжелую вазу. Старший ее перепрыгнул, а среднего она сбила с ног. Я тут же развернулась и придержала его лапой.
— Дернешься — глотку перегрызу, — предупредила я. — Дернись пожалуйста, а то твой братан меня второй день на салате держит!
Врала я внаглую. Очень охота было такую дрянь в рот брать! Он же год не мылся, воняет как помойный бак. Предупредила для очистки совести, чтобы не дергался. Куда там! Средний брат побледнел, как смерть и заткнулся. Только руки и ноги дрожали. Какое там дергаться! Я сама вскоре задергалась, потому что запах от него пошел, как от общественного туалета. А Вышеслав тем временем расправлялся со старшим братом. Мечи так и мелькали. И тут Славка споткнулся. Я завизжала так, что посыпались осколки витража, каким-то чудом оставшиеся в раме. Получилось очень впечатляюще. Это нас и спасло. Вышеслав еще падал, его брат отвлекся на мой визг — и тут царевич, еще в падении, достал его концом меча поперек живота.
Дальше все было даже скучно. Сперва вызвали стражу, убрали труп и заключенного, предъявили царю птичку, и тот приказал собирать народ для важной церемонии. Надо же было провозглашать Вышеслава царем. Среди этого шума мы и попрощались.
— Даже на коронацию не останешься?
— Не могу. Времени нет совсем!
— Но хоть потом приедешь?
— Постараюсь. Если жива буду.
— Обязательно приезжай. В человеческом облике. Мужа привози…
— Кстати! Ты Катерину-то на коронацию пригласи, свинтус! Девушка тебя об опасности
предупредила, а ты, небось, и забыл?
— Сей же час слуг пошлю!
— Вот-вот, пошли. И я пошла. Мне еще к яблоне надо.
— Давай провожу.
— Проводи.
До выхода из дворца меня Вышеслав довел. Там попрощался за лапу, нагрузил на меня мои сумки, и я отправилась к яблоне. Там мне дорогу преградили двое стражников.
— А ну пшла отсюда, псина!
Второй, не говоря дурного слова, запустил в меня подобранным камнем. Ну и хамье!
— Пропустите, козлы позорные! Пасти порву, моргалы выколю, запорю на конюшне!!!
Я бы еще добавила, но куда там! И того хватило! Стражники заорали, как покусанные и бросились бежать. Слабонервные! Вот с моими студентами хоть крокодил заговорит — они не удивятся! Зато могут споить в мгновение ока и продать в зоопарк за хорошие бабки в евро. Я нагло пнула ворота передней лапой и прошла внутрь. Яблоня уже меня ждала, открыв свои древесные глаза.
— Я свое обещание выполнила, — честно сказала я. — Вышеслав к коронации готовится.
— Я тоже свое обещание выполню, — согласилась яблоня.
Тонкая веточка медленно наклонялась ко мне. Я протянула руку и дотронулась до нее. Щелк! Яблоня чуть поморщилась, если это выражение применимо к древесной коре. В моей лапе осталась веточка толщиной с мой большой палец и длиной где-то двадцать-двадцать пять сантиметров. С одного конца она была украшена тремя зелеными листочками.
— Я тебе очень благодарна, — сказала яблоня. Ты сейчас отправляешься домой?
— Да. Кстати!
Я вспомнила про Катерину и объяснила яблоне, кто это такая и зачем она нужна. Яблоня выслушала меня и зашелестела листвой.
— Надо подумать.
— Надо, — согласилась я. — Она отличная девочка. И умница, каких мало. Хорошая была бы пара. Ну, мне пора. Можно прямо от тебя отправиться?
— Можно.
Я зажмурилась. Представила себе эльфийку, как живую, и громко позвала:
— Лирин! Ты бы не могла переправить меня обратно!?
Та же комната, те же люди. Мужчина поворачивается к Орланде ан-Криталь.
— Ну что, дочка, тебя обставили?
— Но кто же мог знать! В волчьей шкуре она не смогла бы открыть проход! Она осталась бы там навсегда!
— А она этого не сделала! Ее вытащила эльфийка!
— Папа! Ты можешь как-нибудь наказать эту дрянь!?
— Которую? Тину? Извини — нет. Правила ты знаешь не хуже меня.
— Я не о Тине! Я об эльфийке!
— Милая, ты с ума сошла? Если мы только выкажем свое неудовольствие эльфам, они нас в порошок сотрут! Ты не смотри, что Лирин — женщина, да еще и совсем молоденькая.
— Ничего себе молоденькая — пятьсот лет с хвостиком!
— Для эльфов это даже не молодость, а так. Мелочи. Как и для нас. Но характер у нее — будь здоров! С ее отцом и то легче было дело иметь, чем с этой акулой! Она своего не упустит! Если я сейчас скажу, что недоволен, она мне мигом припомнит твою ящерицу, добавит попытку отравления подруги, приплюсует нападение тех трех кретинов, залакирует похищением подружкиного мужа и стребует с меня компенсацию за моральный ущерб этой девушке. Тине.
— И мы ничего не можем сделать?!
— Что я могу сделать, если эльфийка совершено права? Тут хоть из кожи вылезешь, но ничего ей не предъявишь!
— А помощь вэари при прохождении инициации?
— Глупости! Это не запрещено.
— Но что-то же можно сделать!? — взвыла Олечка, не хуже отечественной бензопилы. Маг поморщился.
— Потише, пожалуйста! Хорошо, что ты предлагаешь? Штурмовать мир эльфов? Лучше, поди, с башни бросься. Это будет быстрее и безболезненней.
— Пап, не издевайся!
— Я не издеваюсь, я говорю о фактах. Операцию ты успешно провалила, Тина в безопасности, материал для волшебной палочки она достала, теперь остается только ждать. Она должна сделать кое-что еще. Интересно, из чего она захочет сделать медальон?
— Не знаю!
— А я рискну предположить. Тина не разменивается на мелочи, все предметы в ее обиходе должны обладать максимально возможной СИЛОЙ. Она очень хочет поквитаться с нами за похищение мужа. Очень.
— Но ты же этого не допустишь, правда, папа!?
— Но и запретить не смогу. Если она вызовет тебя на поединок — отдуваться будешь сама, дочурка. А СИЛЫ и таланта у тебя гораздо меньше, — взгляд чародея остановился на манипуляторе силовыми потоками (в просторечии — волшебная палочка), висящем на поясе Орланды. Самый обычный рог единорога. Такой — у каждого второго мага. Дилетантство. Орланда, отлично поняв, на что именно намекает отец, в ярости вылетела прочь и хлопнула дверью, едва не сорвав ее с петель. Маг грустно покачал головой.
— И в кого она у меня такая бестолковая!? Да, то, что я делаю руками, получается гораздо лучше.
ГЛАВА 7
— Тина, ты просто рехнулась! — выговаривала мне Лирин несколько часов спустя. Я, уже в нормальном человеческом облике, отмытая и накормленная, сидела у нее в покоях в огромном и чертовски удобном кресле. Лирин с Лефроэлем расположились, напротив, на диване. Эльфийка облокотилась на будущего мужа, как на подлокотник, но ему это было только в кайф. Где-то сейчас мой Ники?
— Почему — рехнулась? — вяло возразила я. — Все же получилось!
— Да, но как?! Хорошо еще, что с птицей все ладно вышло! У нас она двоих разведчиков съела!
— Какой ужас, — посочувствовала я.
— Они были не эльфы, — отмахнулась Лирин. — Но все равно жалко! И тебя она бы съела!