Я почесала нос.
— А чего вы хотите?
— А что ты можешь предложить?
Действительно, а что я могу предложить? Амулеты местного производства? Побрякушки? Свои услуги? Свою кровь? Не смешно! Я пожала плечами.
— Не знаю. Вообще-то у меня ничего нет, кроме здорового нахальства! Но если у вас его нехватка — могу поделиться.
Миара покатилась со смеху. Остальные девушки последовали ее примеру.
— Вообще-то часть долга ты уже заплатила, — призналась она, вытирая слезы. — Мы всегда требуем с гостей что-нибудь интересное. Знала бы ты, какой мусор нам иногда пытаются предлагать! Деньги, драгоценности, иногда даже амулеты… Все это бесполезно для хранительниц СИЛЫ. Мы в любой момент можем получить любую вещь, любую книгу, просто пожелав этого. Для нас очень ценны обыкновенные человеческие эмоции. Вот такие как смех. Мы благодарны тебе за него. Но хотелось бы получить и кое-что еще.
— И что же? — подозрительно осведомилась я.
Глаза Миары смотрели куда-то назад. Она прищурилась.
— Эти двое мужчин пришли сюда с тобой.
Она не спрашивала, она утверждала. И я кивнула.
— Это так.
— Почему они это сделали?
— Потому что мы друзья, — вопрос показался мне глупым.
— И насколько велика ваша дружба?
Этот допрос начинал мне активно не нравиться.
— К чему ты клонишь, Миара?
Девушка внезапно облизнула губы.
— Понимаешь, Тина, мы одиноки. Нас здесь двенадцать молодых сильных женщин. И мы не страдаем противоестественными наклонностями. Если твои мужчины согласятся провести с нами ночь — этого будет вполне достаточно.
У меня челюсть отвисла. Я подхватила ее на лету и покачала головой.
— Миара, мне очень жаль.
Тонкие золотые брови приподнялись.
— Жаль? Чего?
Я вздохнула и попыталась объяснить.
— Миара, я считаю этих двоих мужчин моими друзьями. Именно поэтому я не смогу прийти к ним и просить продать себя за какое-то яблоко.
— Не какое-то! Это яблоко, которое даст тебе могущество!
— Возможно, — я пожала плечами. — И все же я не смогу. Наша дружба значит для меня гораздо больше, а я отлично понимаю, что если я попрошу их заплатить за меня, они будут уважать меня чуть меньше чем раньше.
— Их уважение для тебя важнее обретения истинной силы?
Я еще раз пожала плечами.
— У меня не так много настоящих друзей. Я не могу просить их продаваться ни за мою силу, ни из идейных соображений. Они — воины, а не шлюхи!
Честно говоря, я ожидала поворота от ворот и уже приготовилась шандарахнуть по ним чем-нибудь увесистым, но Миара заставила меня удивиться второй раз за три минуты разговора. Рекорд, однако!
— Что ж, я думаю, что мы можем допустить тебя в наш сад. Знала бы ты, девочка, как много на свете людей, готовых продать всех и вся ради дармовой СИЛЫ. Ты не жадная и у тебя есть определенные принципы. Я считаю, что мы можем допустить тебя в сад. Но яблоню ты будешь выбирать сама.
— То есть? — я захлопала глазами. — Как это понять?
Миара невинно улыбнулась. И глаза ее были сплошными потоками расплавленного золота.
— Разные яблони дают разную силу. Выбирать тебе. Ты должна почувствовать свой уровень, иначе СИЛА сожжет тебя, как сухую щепку. Обычно волшебникам помогали их проводники, но у тебя его нету.
Она не спрашивала, она утверждала. Я не стала прятаться и отрицать.
— Я действительно выгнала своего проводника. Эта ящерица хотела причинить мне вред.
— Ты в этом уверена?
— Нет. Но лучше идти одной, чем все время оглядываться на тех, кто у тебя за спиной.
— Тоже верно. Хотя сейчас тебе будет очень тяжело. Это не просто выбор силы, это еще выбор дороги и судьбы.
— Это как?
— Так, как ты того заслуживаешь, — последовал туманный ответ.
Я почесала кончик носа.
— Честно говоря, я так ничего и не поняла. Но я разберусь на месте?
— Все как-то разбирались, — лицо Миары было совершенно пустым и безразличным. — Хотя некоторые так и оставались в нашем саду, удобрением для корней неправильно выбранных деревьев.
Вот спасибо, утешила!
— Я могу войти?
— Можешь. Как ты думаешь, если мы сделаем предложение твоим спутникам, согласятся они провести с нами несколько ночей?
Я посмотрела назад. Тесей с тоской смотрел на меня. Геракл — с восхищением на девушек.
— Один точно согласится. Только поосторожнее с ним, он еще девственник.
Лицо Миары вдруг стало живым и проказливым.
— Знаешь, обожаю девственников! Они такие стеснительные, такие лапочки…
Я подавилась коротким смешком. И вошла внутрь. Девушки расступились, пропуская меня. Я больше не оглядывалась назад. Мы уже попрощались с друзьями, смотреть еще — зря сердце трепать. Я хорошо знала, что уже никогда их не увижу. Даже если я вернусь сюда через несколько дней по моему счету, для моих приятелей пройдет несколько лет. Они станут старше, у них буду семьи и другая жизнь. А я останусь такой же. Мы ничего не сможем сделать, просто будем сидеть, и смотреть друг на друга. И вспоминать минувшие дни. И это будет до того мучительно, что мне захочется умереть. Я никогда не вернусь в этот мир. Прощайте, ребята!
Сад был прекрасен! Хотя прекрасен — это не то слово! Восхитителен! Неповторим! Божественен! Если Эдем когда-нибудь и существовал, то он был именно таким! Хотя Адама и Еву я тоже понимала. За несколько столетий эта красота так осточертеет, что и со змеями заговоришь!
Я таскалась по этому прекрасному месту уже три часа, внимательно приглядываясь к каждой яблоне на своем пути. На мой взгляд, все они были одинаковы. Честно говоря, я уже готова была сожрать яблоко с первого попавшегося дерева и рискнуть здоровьем и жизнью. Кстати, может это и есть причина всех несчастных случаев? Надоело волшебнику шататься по саду, проголодался, цапнул яблочко — и объяснял, что он не хотел и не думал и вообще у него другие планы уже местным богам!? Я бы тоже попробовала так поступить. Останавливало только одно. Вот Орланда-то обрадуется! Охотилась за мной, охотилась, столько сил и нервов потратила, а я сама угробилась! Абыдно, да?
Еще через два часа я дошла до противоположной стены сада — и присела возле нее под каким-то деревом. Вроде бы это была ольха. Хотя кто их знает в другом-то мире? Ноги гудели, голова тоже, я вся вспотела и жутко хотела искупаться. Но ручья мне не попалось и оставалось только расслабляться в тени, когда я увидела яблоню. Точнее это была яблонька. Совсем маленькая, не выше меня, оплетенная до половины ствола какой-то ползучей дрянью и задушенная сорняками. А еще говорят — Эдем! И в раю сорняки были! Да еще ветер обломил одну из основных ветвей, и теперь по коре стекали прозрачные древесные слезы.
Я никогда не была огородником. Наоборот, я — чисто городской ребенок. Но сейчас что-то дрогнуло внутри меня. Я вздохнула, кое-как растерла гудящие ноги, помянула тихим незлым словом девиц во главе с Миарой — и приступила к прополке. Сорняки были безжалостно выдраны, земля разрыхлена с помощью столовой ложки, ползучее растение с длиннющим корнем срезано со ствола и выкинуто куда подальше, корни выдраны, а обломанную ветку я кое-как подвязала своим поясом (все равно больше не понадобится). А потом, вспомнив давно полученные от одного из отчимов уроки, замазала разлом выкопанной из-под стены глиной. Последним шагом стала вкопанная возле яблоньки подпорка в виде найденной неподалеку здоровой палки. Я привязала к ней деревце и довольно улыбнулась.
— Ну, так-то лучше, — произнесла я, вытирая руки об окончательно испорченную эльфийскую тунику и кое-как поправляя волосы. — Ты уж теперь поосторожнее, а то пока эти балбески на тебя внимание обратят, тут и засохнуть недолго. Ладно, бывай, здоровенька, а мне надо свою яблоню искать.
По кроне деревца пробежал ветерок.
Листья чуть раздвинулись — и перед моими глазами повисло невероятно спелое, сочное и аппетитное яблоко. Как будто деревце говорило мне: “Зачем что-то искать? Ты помогла мне, я помогу тебе! Мы же теперь друзья?”
Конечно друзья, об чем речь!?
Ну и потом, мне ничего и никогда не хотелось сорвать так, как это яблоко.
Я протянула руку, и спелый фрукт свалился мне прямо в ладонь. Даже дотрагиваться до него не пришлось. Сам упал. Он был тяжелый и ощущался у меня в ладони как живой пульсирующий сгусток прохладной магии.