Его большая тёплая рука теперь легла ей на макушку и небрежно погладила, а потом сжала пряди волос так крепко и больно, что Эльга сперва невольно зажмурилась, но опять с усилием распахнула глаза и сквозь набежавшие от боли слёзы прямо взглянула в его жестоко усмехавшееся лицо.
- Говорю, не заливай мне, милка, - сказал он почти ласково. - Допустим, смертью тебя не напугаешь, если тебя пули не берут. Но есть вещи похуже смерти. Я ведь тебя прямо здесь расстелю, а потом отдам своим пацанам. Они тебя просто на тряпки порвут, милка. Вряд ли тебе это понравится. Говори.
Эльга снова облизнула губы. Да, были вещи похуже и пострашнее смерти. Она качнула головой, пытаясь вывернуться из-под его руки, и отозвалась:
- Вы всё равно не поверите.
- Я разберусь, - легко пообещал он. Взгляд его из-под густых бровей всё так же насквозь пронизывал её, и она едва удерживалась, чтоб не поёжиться. - Давай выкладывай, милка.
- Эльга, - твёрдо поправила она. И помедлив, продолжала, не отводя глаз. - Там, где я родилась, есть Озеро...
* * *
Озеро в окружении осоки, будто глаз в окружении ресниц, лежало в котловине меж двух сопок, которые Эльга про себя всегда называла именами двух братьев из бабушкиной сказки - Кандига и Индига. Нагромождения чёрных валунов на их вершинах напоминали ей лица воинов - суровые и грозные.
Озеро было безымянным даже для Эльги. В мыслях она называла его просто Озеро.
В Озере был омут без дна.
Без-дна. Бездна.
- А кто сможет достать до дна, - зазвучал у неё в ушах певучий голос бабушки, - и наберёт в руки ракушек-кяхту, того смерть не тронет...
- Правда? - широко раскрыв глаза, спросила Эльга, и бабушка так же певуче рассмеялась:
- Старые люди так говорят: меж двух сопок Сангия-мама вырыла чашу и наполнила её водой, чтобы получилось озеро. И в этом озере есть омут, а в том омуте, на самом дне, есть небесные ракушки-кяхту. Кто эти ракушки достанет, тот будет могучим, как сама Сангия-мама. И вот смелый охотник Банга решил достать кяхту для своей невесты Адзиги. Банга нырнул на дно за кяхту и не вынырнул. Старые люди говорят - Сангия-мама взяла Бангу к себе, потому что влюбилась в него, увидев его нагишом.
- А если б он вынырнул? - взволнованно спросила Эльга.
Бабушка ласково провела мозолистой рукой по её волосам:
- Тогда смерть - от чужой злой руки ли, от когтей зверя ли - никогда не взяла бы его. Она пришла бы к нему только в старости.
Каждое бабушкино слово запало Эльге в самое сердце, и она твёрдо решила, что добудет небесную раковину-кяхту во что бы то ни стало.
Эльга выросла на берегу таёжной реки и умела плавать, сколько себя помнила. Хотя у её предков не было в обычаях бултыхаться в реке, она любила, когда вода подхватывает тело, будто лишая веса, любила, раскрыв глаза, смотреть на дно, где сновали мальки.
Раз за разом приходила она на берег Озера и, раздевшись донага, бросалась в тёмную воду и подплывала к омуту. И набрав полную грудь воздуха, ныряла в бездну, раз за разом возвращаясь оттуда ни с чем.
Лёгкие разрывались от нехватки воздуха, в ушах гудело и звенело, а разглядеть, далеко ли до дна, она не могла - тьма, непроглядная тьма царила в омуте на расстоянии вытянутой руки, а холод прожигал её тело до самых костей, и она боялась, что мышцы вот-вот сведёт судорогой. И извернувшись, прорывалась сквозь бурую толщу воды на поверхность, к едва видневшемуся солнечному свету.
На берегу она, сотрясаясь от озноба, разжигала костерок и, кое-как натянув одежду на покрывшееся гусиной кожей тело, долго сидела, согреваясь и напряжённо обдумывая, как ей добраться до дна омута.
Посоветоваться ей было не с кем. Если бы бабушка узнала, куда отлучается внучка, она, во-первых, страшно испугалась бы и расстроилась, а во-вторых, строго-настрого воспретила бы ей эти опасные походы.
Остальная ребятня в их поселении была младше Эльги, да и вообще ребятни этой было немного, в школе едва набирался десяток учеников, в основном первого и второго классов. Эльга была среди них самой старшей, тринадцатилетней шестиклассницей.
Приходилось справляться самой. Упорно размышляя над тем, как ей выполнить свою задумку, Эльга училась задерживать дыхание, ведя при этом счёт - сперва до двадцати, потом до двадцати пяти... и дольше. В конце концов, она научилась досчитывать без воздуха до сорока пяти, но ведь надо было ещё всплыть!
Всё её тогдашнее тринадцатое лето было отдано Озеру.
Бабушка, привыкшая к тому, что внучка пропадает в тайге и возвращается то с корзинкой ягод, то с кедровыми шишками, то с уловом рыбы, не тревожилась из-за её отлучек.
И без того хорошо плававшая, Эльга теперь чувствовала себя в воде, как рыба, и иногда пальцем проверяла, не выросли ли у неё жабры, как у кеты или сазана. Позже, в библиотеке соцприюта, она прочла книжку про Ихтиандра и подумала - вот кто был нужен ей тогда в напарники.