— В каком-то смысле — да.
— Он тронулся.
— Нет, он об этом думал побольше, чем любой из нас, — сказал Дэвид. — И книги читал. Он говорит, что это была "групповая галлюцинация" — так это называется. Возможно, ее вызвал шок, когда нас церковь чуть не завалила. Он говорит, такое бывает.
— Ну конечно, и грязь, которую мы никак не могли смыть, тоже "групповая галлюцинация".
— Да, это верно, — согласился Дэвид. — Но насчет Сокровищ он, должно быть, прав. Вспомни-ка. Когда церковь вокруг нас зашаталась, мы ведь не видели, что делали, и все попадали, и нас так бросало, что мы и сами не понимали, где мы и что происходит. Ведь правда?
— Да, пожалуй.
— Значит, даже если мы держали в руках настоящие Сокровища, — продолжал Дэвид, — они вполне могли у нас из рук выпасть и мы, сами того не замечая, могли схватить вместо них что-то другое.
— Я меча из рук не выпускал, — проговорил Роланд.
— Но это могло случиться.
— Если ты готов поверить в это, тогда и в Сокровища тоже можешь, — сказал Роланд. — Ну а как насчет того, что было дальше? Телевизор, и бритва, и твоя теория насчет генераторов?
— Да, все это довольно подозрительно, — согласился Дэвид. — Но могло быть и просто совпадение. К тому же все это случилось давно. А с тех пор ничего больше не происходило.
— В том-то и дело! — сказал Роланд. — Но ведь мы их зарыли! А если вырыть, все начнется сначала!
— На это не надейся, — возразил Дэвид. — Теперь отец на этом месте свои лучшие цветы посадил. Попробуй тронь их, он с тебя голову снимет,
Дэвид и Роланд посмотрели в окно. Роланд хотел было еще что-то сказать, но то, что он увидел, заставило его замолчать.
Мистер Уотсон стоял, пригнувшись, в нескольких шагах от куста роз, который он только что посадил. Рядом лежали другие кусты с корнями, обернутыми в полиэтиленовые мешки. Мистер Уотсон осторожно подкрался к клумбе. Он протянул руку... отдернул... подошел ближе.... еще ближе... и вдруг отпрянул назад, словно его укусили. Дэвид с Роландом ясно видели: он повторил эту операцию дважды и оба раза отскакивал. Мальчики бросили учебники и выбежали в сад.
— Что случилось, пап? — спросил Дэвид.
Миссис Уотсон тоже подбежала к мужу и теперь напряженно всматривалась в розы.
— Этот куст, — отвечал мистер Уотсон. — "Миссис Э.Р. Бэрроклаф". От него бьет током.
— Током?
— Ну, не совсем, но только я хочу к нему прикоснуться, как раздается щелчок и руку мне начинает покалывать.
—У тебя волосы наэлектризованы, Фрэнк, — заметили миссис Уотсон. — Как интересно, смотрите, мальчики. Должно быть, где-то гроза.
Она протянула руку к розам — послышался треск.
— Осторожно, милая, — сказал мистер Уотсон.
—Ничего особенного, пап, — произнес Дэвид.—Это статическое электричество.
Роланд обежал весь сад, притрагиваясь к кустарникам, деревьям, стенам, забору.
— Здесь ничего, — крикнул он.
Роланд подошел к клумбе и протянул руку. Тр-реск!
— Только в этом месте.
И он строго глянул на Дэвида.
— Роланд, беги в дом, посмотри, не падает ли барометр, — велела миссис Уотсон. — Надеюсь, Хелен и Ник не попадут под дождь.
Роланд вошел в дом. Лицо его раскраснелось, он быстро дышал.
Барометр висел на стене в гостиной. По сравнению с прошедшим днем он слегка поднялся.
— Совпадение! — сказал Роланд. — Ха!
Он смотрел на барометр, как вдруг парадная дверь задрожала, послышалось жужжание, негромкое, но внятное. Роланд слышал его и раньше, но только теперь, когда Дэвид пожаловался ему на дверь, он обратил на это внимание.
Дверь снова завибрировала, на этот раз вибрация продолжалась дольше. Роланд отошел от барометра. Проходя мимо двери, он услышал шаги на крыльце. Ошибиться было невозможно. Звук шагов по тротуару был один, а по крыльцу — совсем другой. Крыльцо было выложено плиткой, и шаги по нему раздавались четко и звонко. На крыльцо кто-то взошел.
Не дожидаясь стука в дверь, Роланд отдернул портьеру. Крышка почтового ящика, вделанного в дверь, была откинута, и в образовавшуюся щель Роланд увидел чей-то глаз.
Он быстро задернул портьеру и прижал ее к двери. Послышалось легкое движение, ручка двери повернулась. Однако дверь была заперта на английский замок, она дрогнула, но не поддалась. За дверью кто-то дышал.
— Кто там? — спросил Роланд. Никто не ответил. Дверь все гудела. Роланд выскочил в сад.
— В парадную дверь кто-то ломится! — закричал он. Вид у Роланда был такой испуганный, что мистер Уотсон уронил лопату и, обогнув угол дома, бросился к двери. Он увидел Хелен и Николаса, которые как раз подводили свои велосипеды к дому.
— Кто там был на крыльце? — спросил мистер Уотсон.
— Я никого не видел, — ответил Николас. Крыльцо было пусто, улица тоже.
— Кто-то смотрел в щель от почтового ящика, а потом пытался вломиться в дверь, — проговорил Роланд. — Только что... полминуты назад.
— Не может быть, — возразила Хелен. — Мы как раз отпустили педали и катили по улице: хотели посмотреть, кто из нас доедет до дому первым. Мы целый час по улице ехали.
— К дому никто даже близко не подходил, — сказал Николас.
— Нет, подходил! — закричал Роланд. — Я их слышал, а когда портьеру отдернул, я увидел глаз! Он в щель глядел!
— Кому это нужно? — возразил Николас. — Что бы онтам, кроме портьеры, увидел?
— Сознайся, это ты Роланда пугал, Ник? — спросил мистер Уотсон.
— Я? Нет!
— Если ты, то я тебе снова скажу: я этого не потерплю! Ты уже достаточно взрослый, нечего глупые шутки шутить!
— Но это не я, отец!
— Ну хорошо, — произнес мистер Уотсон. — Чтоб этого больше не было!
— Но я правда кого-то видел! Честное слово, видел!
— Пойдем-ка со мной домой, Роланд, — предложила миссис Уотсон. — Ты же знаешь, вечно ты сам себя расстраиваешь.
— Но, мам, я видел кого-то, правда!
— Я в этом не сомневаюсь, — сказала миссис Уотсон. — Только нельзя давать волю воображению. Ты у нас слишком нервный, вот в чем беда. Надо поостеречься, а не то заболеешь.
У Роланда оказалась температура — 101 градус[7]. Миссис Уотсон дала ему аспирин и уложила в постель. Она приготовила ему легкий ужин и посидела с ним, пока он не успокоился.
Когда остальные дети отправлялись спать, им велели не шуметь, чтобы не разбудить Роланда. Не зажигая огня, они на цыпочках поднялись наверх.
— Ну заходите, голубчики, — сказал Роланд.
13
"Тихая ночь"
На следующее утро статическое электричество исчезло. Розовый куст вел себя нормально.
Когда дети возвращались домой из школы, уже темнело, так что Роланд мог осматривать сад лишь по утрам, после завтрака. Прошел понедельник, а за ним — вторник, среда. Все было спокойно. Роланд придумывал себе всевозможные занятия, чтобы никто не понял, что он наблюдает: шел за углем, выносил золу, кормил птиц. Он заметил, что крошки, которые падали ближе к кусту, птицы брали последними и что воробьи и грачи никогда не слетались туда, чтобы вырвать друг у друга корку, как они делали по всему саду. Подлетит какая-нибудь птичка, схватит кусок, а остальные подождут, пока она отлетит подальше от куста, и только тогда на нее набросятся. В четверг утром Роланд завтракал, когда миссис Уотсон бросила в окно подгорелую корку. Она упала на дорожку и лежала там нетронутой. Роланд видел, как одна птица слетела с тумбы, но вдруг, уже над самым садом, затормозила в воздухе, метнулась в сторону и вернулась на тумбу, где и устроилась, ероша перья и качая головой. Через несколько минут она сделала еще одну попытку, но результат был тот же. Другие птицы не приближались. Роланд поскорее выбежал в сад, В соседнем саду за забором птиц было множество, но все они молчали. Роланд пересек дорожку. Стоило ему подойти к кусту роз, как волосы у него на шее зашевелились, а ладони стало покалывать.