33. Книга же эта, кажется, была трактатом Антисфена «Об употреблении <вина>»:[96] она была о вине, и в ней были знаки Диониса. Но я до такой степени находился под влиянием привычки, что, даже после того как Бог разрешил, я как-то мало превышал дозу, когда пил. Тогда я был, словно квестор.[97]
34. И было время, когда я воздерживался от употребления в пищу живности, кроме петуха, и всяческих овощей, за исключением дикорастущих и салатного латука, а также от всяческих лакомств. Однажды Бог повелел мне употреблять в пищу и вовсе только что-то одно, и я ел петуха, хотя даже это Он позволил мне неохотно. Одни из этих диет я терпел наряду с постом, кровопусканиями и клизмами, другие же — от случая к случаю.
35. От всякой рыбы я воздерживался в течение шести лет. А от свинины — не знаю сколько. Когда же Бог мне позволил, я снова начал употреблять в пищу и то, и другое. Одни кушанья я поочередно отвергал, другие употреблял — в зависимости от каждого случая. Но раз и навсегда Бог запретил мне употреблять в пищу рыбный соус, так как для головы он был бесполезен, а для зубов очень вреден.
36. От зубов Бог также дал мне лекарства. Сначала нужно было сжечь зуб льва, измельчить его и принять этот порошок; а затем прополоскать рот растительным соком — таково было это средство. Потом был перец, который Бог прибавил для тепла, а в довершение всего — индийский колос,[98] тоже в виде порошка. Таковы были недавние мои сновидения.
37. От употребления же говядины я был удержан вот каким образом. Мне приснилось, будто Зосим получил прорицание, что будет жив до тех пор, пока будет жива корова, пасущаяся на лугу. Я же сказал ему: «Знаешь, что значит это предсказание? Оно велит тебе воздерживаться от говядины». Потом говорили, что Зосим, помимо простуды, от которой он умер, навредил себе, прикоснувшись к жертвенному мясу коровы. Поэтому я и сам соблюдал должную аккуратность и осторожность, чтобы незаметно не коснуться мяса даже кончиком пальца.
38. Некоторое время спустя, в правление Альба,[99] в Азии произошли сильные и частые землетрясения. Митилена[100] была почти полностью стерта с лица земли. Во многих других городах произошли огромные разрушения. Деревни были уничтожены до основания. Жители же Эфеса и Смирны в ужасе бежали одной толпой. Постоянные землетрясения и страхи были поразительны. Тогда отправили послов в Клар,[101] где был получен оракул, вызвавший множество споров. Люди с масличными ветвями в руках[102] обходили алтари, рыночные площади и ближайшие города, и никто не смел остаться дома. Наконец все устали умолять о помощи.
39. Когда произошли эти события, Бог приказал мне, находившемуся тогда в Смирне, а точнее в предместье города, всенародно принести в жертву Зевсу Спасителю корову. Когда я возвращался из Смирны в сомнении и страхе от этого пророчества, то порой казалось мне, что не должен я приносить в жертву корову и пробовать ее мясо. Но более ясное сновидение ободрило меня, и я принес жертву. Было оно таким. Мне приснилось, будто я, стоя на рыночной площади у самого алтаря Зевса, просил бога дать мне знак, будет ли лучше, если я принесу ему жертву. И тогда яркая звезда промелькнула над площадью, подтверждая жертвоприношение. Ободренный этим, я и принес жертву.
40. Что случилось потом — кто хочет, пусть в это верит, а кто не хочет — дело его. Но с того дня все землетрясения прекратились и больше уже никого не беспокоили благодаря провидению и могуществу богов и моему невольному содействию.
41. Не менее, если не более удивительным было то, что за шесть или семь дней до начала землетрясений Бог повелел мне отправиться к старому алтарю перед храмом Зевса Олимпийского и принести там жертвы, воздвигнув жертвенники на вершине холма Атиса.[103]
42. И едва они были воздвигнуты, как по всем другим местам прошло такое землетрясение, что от постоялых дворов остались только мелкие развалины; однако оно не коснулось ни вершины Атиса, ни нашего Ланейского поместья, которое к югу от Атиса, ни дальних мест — мы лишь едва его ощутили.
96
97
99
102
103