18. Такова была первая моя поездка и пребывание в Кизике.
Когда же пришла зима, Бог снова повел меня в Смирну. В первый день пути погода была очень хорошая. Но на следующую ночь, когда мы уже спустились на равнину, мне явились другие сновидения, приказывающие остановиться: мне приснилось, что я читал «Облака» Аристофана.[182] Утром появились облака и тучи, а чуть позже пошел дождь. И одни радовались, что мы не выехали раньше, другие удивлялись точности пророчества.
19. Несколько дней я стоял на том же самом месте, как вдруг меня известили, что дочь моей молочной сестры заболела, и ей очень плохо. Я послал к ней врача, но сам отправился в путь, лишь когда позволил мне Бог. И, пока я ехал, погода изменилась, предвещая дождь и бурю. Я боялся, что они нас настигнут и мы не сможем двигаться дальше. Однако хорошая погода продержалась до тех пор, пока до храма Аполлона не осталось всего два стадия. Тут спустился густой туман, и начал моросить мелкий дождь. Когда же мы вошли внутрь храма, пошел уже настоящий ливень, так что мы отпраздновали наше своевременное прибытие. Я остался в храме, потому что здесь меня тоже задержали сновидения. Помимо тех сновидений, которые велели задержаться, было еще вот какое.
20. Мне приснилось, что я принес в жертву какое-то животное и услышал, как Бога назвали, кажется, «Освободителем». И когда подошел один из прорицателей, я спросил, чего желает Освободитель: полностью ли он освобождает от недуга или только ослабляет его и дает отсрочку? Прорицатель, казалось, не верил в полное освобождение и сказал, что оно зависит от погоды, положения звезд и тому подобного. И тут мне принесли весть, что девушка умерла.
21. Все, кто слышал, решили, что это Бог позаботился о том, чтобы я успел уехать из поместья и не присутствовал при ее смерти. А из дальнейших откровений стало еще явственнее, что все это было не без Божьей воли.
22. В самом деле, две ночи спустя (я стоял в этом месте долго, так как меня удерживал Бог) мне было такое видение. Был у меня погонщик мулов Телесфор. Мне приснилось, что он пришел из поместья, чтобы рассказать мне Божьи вещания об умершей (звали ее Филумена). Их получил Алким, отец девушки. Алким пересказал их в письме — то ли запечатанном, то ли нет, — которое он написал, запомнив то, что услышал ночью от дочери. В нем было невероятно много важных предсказаний обо мне, поэтому я удивился, как Алким их запомнил.
23. Суть их была в том, что на самом теле Филумены и на ее внутренностях, как у жертвенного животного, было начертано все, что с ней случилось. Мне самому приснились некоторые ее внутренности, и я увидел, что сверху они здоровые, а снизу больные. Кто-то из стоявших рядом показал на них. Я спросил: «Где она чувствовала слабость и недомогание?» И тот указал на это место.
24. А предсказания были такими. Мое имя было написано в них так: «Элий Аристид», а немного дальше один за другим следовали мои звания. Рядом же было написано «Сосимена» и другие похожие слова, возвещающие о моем спасении,[183] и что Филумена отдала душу за душу и тело за тело — свои взамен моих. Было там и другое, но все о том же самом. И все это было написано в письмах, которые, как мне приснилось, написал Алким и принес Телесфор. И еще в них были предписания врача Порфириона к матери Филумены, чтобы та вымыла ее или хотя бы покормила.
25. Братом этой девушки был тот самый Гермий, который умер от тяжелой болезни, можно сказать, вместо меня, когда мне явилась богиня: как я узнал потом, умер он в тот самый день, когда я избавился от затяжной лихорадки. Оба они были детьми моей молочной сестры Каллитихи. Так это было.
26. Пять дней я провел у подножья горы, соблюдая образ жизни, который мне назначил Бог, а на шестой день по Его велению я выехал в Пергам. Это были дни, в которые римляне празднуют начало года, а зима была настолько суровая, что выдержать ее было нелегко, даже сидя дома.
27. И это путешествие тоже было охраняемо богами: ибо, по Гомерову слову, было очевидно, что вел нас кто-то из богов,[184] и даже ясно, какой это был Бог. В спину нам дул ледяной северный ветер, по небу неслись черные непроницаемые тучи, справа все занесло снегом, слева лил дождь, и так весь день и всю дорогу. Только небесный пояс, протянувшийся над дорогой по направлению к святилищу, был для нас убежищем и светом.
28. Я пришел к святилищу, намного опередив остальных, с одним только спутником, пробежав не меньше трехсот стадиев. В это время уже зажгли священные лампады. Пока я ждал отставших и пока готовили комнаты, я, как был с дороги, обходил храм и прогуливался вперед и назад по святилищу. Уже поздним вечером, разыскав своих слуг и вымывшись здесь же при ночном светильнике, я немного поел и предался отдыху.
182
183
184