Элий Аристид. Священные речи. Похвала Риму

28. В наше время все державные границы расширились — не измерить даже расстояния между ними. Но кто начнет свое путешествие на запад с того места, где когда-то кончалась Персидская держава, для того оставшаяся часть нынешней державы оказывается гораздо больше, чем прежняя. Нет ничего, что осталось бы за ее пределами, — ни города, ни народа, ни озера, ни урочища, кроме разве тех, которые вы считаете непригодными для жизни. И Красное море,[235] и Нильские пороги, и Меотийское озеро,[236] которые прежде слыли краями земли, стали теперь вокруг Города, как ограда двора вокруг дома. Некоторые писатели не верили в Океан,[237] что он существует и обтекает землю, и говорили, будто это слово придумали поэты в своих стихах для развлечения слушателей. Но вы этот Океан исследовали так зорко, что ни один его остров от вас не ускользнул.

29. Но вся эта держава, столь огромная и обширная по своим размерам, гораздо больше поражает совершенством своего устройства, чем охватом своих земель. Ибо не управляют ею ни мисийцы,[238] ни саки,[239] ни писиды,[240] ни другие племена из срединных земель, вторгшись силой или восстав неодолимым мятежом. Не слывет она владением царя, но принадлежит всем, кто способен ею управлять. Ни наместники здесь не ведут войну друг с другом, словно нет над ними царя, ни города не разделяются, те — ратуя против этих, а эти — против тех, ни гарнизоны не посылаются в одни города, будучи изгнаны из других. Но весь населенный мир, звуча согласнее, чем хор, молится о том, чтобы эта держава жила во веки веков, — так хорошо ведет ее этот вот предводитель хора.[241]

30. Всеми повсюду эта песня ведется одинаково. Жители гор покорствуют вам смиреннее, чем жители долин; с другой стороны, в плодородных равнинах равно землепашествуют первообитатели и переселенцы;[242] нет разницы между материком и островом, но все, словно единая страна и единый народ, безмолвно вам повинуются.

31. Все приказания исполняются по одному вашему слову и знаку легче, чем бряцание струн, и если что нужно сделать, то достаточно только подумать, как все уже исполнено. Наместники, посылаемые городам и народам, правят своими подчиненными, но и сами между собой в равной степени находятся среди подчиненных. Можно сказать, что они отличаются от своих подчиненных лишь тем, что первыми показывают, как должны вести себя подчиненные. Таков в них страх перед великим правителем, который стоит над всеми.

32. Они верят, что ему известно об их действиях больше, чем им самим. Поэтому они боятся и почитают его больше, чем раб господина, который разом и следит за ним, и приказывает. Ни один из них не столь самоуверен, чтоб не дрогнуть при имени государя:[243] он встает, он благоговейно его славит и возносит одновременно две молитвы: одну к богам — о его благополучии, а другую к нему — о своем. И если наместники хоть немного сомневаются в справедливости общих или частных жалоб своих подданных, то немедленно посылают ему письма, вопрошая, как им поступить,[244] и ждут ответа, словно хор — своего предводителя.

33. Поэтому не нужно ему утомляться, объезжая всю свою державу, и являться то одним народам, то другим, чтобы усилить свою власть, топча их землю.[245] Оставаясь на месте, он управляет всем населенным миром при помощи писем, которые, как на крыльях, прилетают к нему, раньше чем наместники успевают их написать.

34. Теперь же я скажу о том, что прекрасней всего, удивительней всего и зовет нас к благодарности словом и делом. Ведь вы, кому принадлежит эта великая держава, управляете ею уверенно и властно; именно в этом вы достигли высшего успеха, и он принадлежит только вам.

36. Вы единственные из всех правите свободными людьми. Это не Кария, отданная Тиссаферну,[246] Фригия — Фарнабазу,[247] а Египет — кому-то еще. Нельзя сказать, что народ этой страны кому-то повинуется, словно отданный в рабство тому, кто и сам не свободен. Но как граждане одного города назначают правителей, чтобы они защищали и заботились о них, так и вы, управляя всем населенным миром, как единым городом, назначаете ему правителей на основании выборов[248] для защиты и заботы, а не для того, чтобы слыть его господами. Так что когда кончается срок службы одного, то он уступает свое место другому без сопротивления, даже не дожидаясь встречи со своим преемником и не споря с ним о земле, которая ему не принадлежит.

235

Красное море. — Элий Аристид, как и другие писатели II в., подразумевал под Красным морем всю акваторию от Африки до Индии, с которой в эпоху Римской империи были налажены прочные торговые связи.

236

Меотийское озеро. — Имеется в виду Азовское море.

237

Некоторые писатели не верили в Океан... — Так греки называли величайшую реку в мире, окружавшую, по их понятиям, землю и море. Вместе с тем они считали Океан живым существом, сыном Урана и Геи, старшим из титанов, супругом Тефисы, от которой он родил все реки и источники. Среди писателей, не веривших в существование Океана, обтекающего землю, был Геродот (см.: Геродот. IV. 36). Приводимое далее Элием Аристидом мнение некоторых писателей о том, что «это название придумали и ввели в литературу поэты для развлечения слушателей», также принадлежит Геродоту (см.: Там же. II. 23).

238

Мисийцы — см. примеч. 64 к речи четвертой («Священные речи»).

239

Саки — скифское племя, жившее в Средней Азии.

240

Писиды — жители Писидии, страны в Малой Азии, расположенной у северного склона горы Тавр, к северу от Памфилии.

241

...так хорошо ведет ее этот вот предводитель хора — Имеется в виду римский император. Образ хора, с которым сравнивается хорошо устроенное государство, по-видимому, заимствован Элием Аристидом у Платона (см.: Платон. Законы. II. 664b-671е).

242

...в плодородных равнинах равно землепашествуют первообитатели и переселенцы... — Элий Аристид противопоставляет здесь современную ему действительность эллинистическому времени, когда греческие и македонские переселенцы, получившие от государства земельные наделы, в любой момент могли быть призваны на военную службу.

243

Ни один из них не столь самоуверен, чтоб не дрогнуть при имени государя... — Намек на спартанских эфоров, которые при появлении царя не вставали вместе со всеми, а продолжали сидеть в своих креслах (см.: Ксенофонт. Государственное устройство Спарты. XV. 7).

244

И если наместники хоть немного сомневаются в справедливости общих или частных жалоб своих подданных, то немедленно посылают ему письма, вопрошая, как им поступить... — Во времена царствования Адриана магистраты, сталкиваясь с новым фактом или сомнительным обстоятельством, не предусмотренным римским законодательством, не имели права выносить собственное решение. В подобных случаях они обращались за разъяснениями к императору. Письменное распоряжение императора, посылавшееся в ответ на запрос, называлось рескриптом.

245

...чтобы усилить свою власть, топча их землю. — Намек на приводимое выше (гл. 18) сравнение подданных царя Кира с сырой кожей, а метода его правления — с кожемяльным процессом.

246

Тиссаферн (кон. V — нач. IV ее. до н. э.) — персидский сатрап в Сардах примерно с 413 г. до н. э. Во время Пелопоннесской войны поддерживал спартанцев. Однако спартанский царь Агесилай, взошедший на престол в 399 г. до н. э., дабы укрепить гегемонию Спарты над греческими городами и ослабить Персию, начал в 396-394 гг. до н. э. войну против персов. В одном из сражений Тиссаферн потерпел поражение. В 395 г. до н. э. он был приговорен к смерти. Таким образом, дойдя со своим войском до Сард, Агесилай обеспечил автономию находившимся под игом персов приморским ионийским городам, в том числе — Карий, области на юго-западе Малой Азии.

247

Фарнабаз (кон. V — нач. IV ее. до н. э.) — персидский сатрап и главнокомандующий в Малой Азии. В 395 г. до н. э. доверил свой флот афинскому изгнаннику Конону, который нанес спартанцам поражение в битве у города Книда в Карий в 393 г. до н. э.

248

...назначаете ему правителей на основании выборов... — то есть консулов и преторов.