Звон будильника, заведенного на час раньше обычного из-за необходимости добираться в университет из другого конца города, прозвучал именно тогда, когда сон был самым сладким. Мне снился Женир, едущий на своем великолепном автомобиле к моему учебному корпусу. На пассажирском сидении лежал букет белых цветов, который я так непредусмотрительно забыла в аптеке, а позади машины галдела ребятня, увидавшая на мостовой движущуюся диковинку.
И вот я, одетая в дорогое сиреневое платье с золотой вышивкой по краям, гордо подняв голову, спускаюсь по ступенькам университета и принимаю букет от ожидающего меня блондина. Студенты вокруг перешептываются, а потом задорно гомонят, когда Женир прижимает меня к себе и начинает целовать.
И в этот момент прозвенел будильник, будь он неладен! Я едва не взвыла от досады и резко разболевшейся головы. Пришлось лезть в закрома саквояжа, вытаскивать оттуда маленькую жестяную баночку с сильно пахнущим травами вазелином и мазать им виски, чтобы как-то прийти в норму. Потом я надела длинный красный халат из плотной ткани, приоткрыла дверь, выглянула в коридор и, выяснив, что там никого нет, прошмыгнула в туалет. Умывалась уже в комнате, потому что ванная была занята.
Позавтракать не успела, но по дороге в университет купила парочку свежих и ароматных пирожков: с мясом и с вишней. Первый съела сразу, а вишневый завернула в салфетку и спрятала в кожаную сумку на длинном ремне, в которой несла учебные принадлежности. Платье на мне было неизменно серым, как того требовал устав университета, сверху черный плащ-накидка, а на ногах ботинки на невысоком каблучке. Набойки задорно цокали по брусчатке, а я потихоньку приходила в себя после неприятного пробуждения.
Добралась до места назначения вовремя. Сдала плащ в гардероб и хотела уже уходить, как сухонькая старушка по ту сторону стойки остановила меня:
— Подожди, Ариадна. Тебе тут кое-что передать просили. Пришло на адрес общежития, но ты ведь там больше не живешь.
Женщина наклонилась, скрывшись за стойкой, а потом с кряхтением поднялась, водружая передо мной огромную корзину белых роз. Я очень удивилась, а потом подумала о Женире, ведь не далее как вчера именно он преподнес мне букет, составленный из бутонов того же цвета. С замиранием сердца потянулась за конвертом, вложенным в букет, вытащила оттуда карточку и прочла:
«Мадмуазель Данкрафт! Ариадна!
Я безмерно благодарен вам за то, что, ни много ни мало, спасли мне жизнь. Выразить свою признательность лично пока не могу, так как прохожу в больнице курс восстановления, но очень прошу принять этот скромный букет. Как только мне станет лучше, я разыщу вас и отблагодарю отдельно.
Спасенный вами виконт Леонард Венсан».
Это было неожиданно, но очень приятно. Мои губы непроизвольно растянулись в широкой улыбке, а чувство гордости за саму себя распирало меня изнутри. Но счастье длилось недолго — за спиной послышался возбужденный голос моей подруги:
— Вот это букетище! Кому это так повезло? — вопрос она адресовала гардеробщице.
Женщина лишь махнула в сторону меня рукой и с затаенным любопытством стала наблюдать за продолжением.
— Ари?! Это тебе??? — никак не ожидала от Эльки такого удивления, смешанного с ноткой возмущения.
— Что? — вопросительно уставилась на нее я. — Мне не могут подарить цветы?
Девушка хотела что-то сказать, но осеклась, а потом все же вымолвила:
— Могут, но… — она снова запнулась, секунду подумала и выпалила: — но твой уровень — это охапка полевых цветов, а не дизайнерские букеты от мадам Фурфур и шикарные кавалеры на автомобилях!
Образовавшаяся вокруг нас толпа затаив дыхание наблюдала за происходящим. Я же тяжело вздохнула, пытаясь достойно отреагировать на услышанное, и повернулась к гардеробщице:
— Пусть пока у вас постоит, я заберу после пар.
Потом развернулась и как ни в чем не бывало зашагала на занятия. Кажется, у меня больше не осталось близкой подруги. Снова.
Мое появление в аудитории произвело эффект локального взрыва. Девчонки зашушукались еще активнее, а парни оценивающе рассматривали. Сделав вид, что ничего не заметила, прошла к своему месту и стала вытаскивать тетради и ручки.
Ворвавшаяся, словно вихрь, Дорис — самая главная сплетница университета — не разглядела меня и выпалила: