Не успела опомниться, как тут же была подхвачена на руки ворчащим блондином и усажена на мягкое сидение металлического монстра, сбившего меня несколько минут назад. Потом мужчина обошёл свой агрегат, уселся рядом со мной, что-то покрутил, где-то нажал — и наша безлошадная карета загудела, задрожала, а потом поехала!
Забыв от страха о боли, одной рукой я крепко вцепилась в дверцу, а второй прижала саквояж, чудом оставшийся при мне.
— Кто вы и куда мы едем? — спросила испуганно.
Мужчина, крутящий перед собой большое колесо, бросил на меня мимолётный взгляд и, снова уставившись на дорогу, сказал:
— Меня зовут Женир Руазон. Я изобретатель. Сейчас мы едем ко мне домой, где вас осмотрит семейный врач.
Я смутилась. Порядочной девушке не пристало ехать одной в дом к неженатому мужчине. Скорее всего, неженатому, потому что ни кольца на пальце, ни следа от него у блондина не было.
— А почему не в госпиталь? Логичнее было бы направиться прямо туда, чтобы не ждать, пока врач будет добираться до места, — высказала я свои сомнения.
Мужчина хмыкнул, но ответил:
— Всё верно, но только не в том случае, когда специалист живёт в том же доме.
Я удивлённо вскинула брови:
— Как это?
Улыбка моего собеседника стала шире:
— Он мой отец. И сейчас находится дома, а не на работе. Я развеял ваши страхи, мадмуазель?
Я промолчала, не зная, что ответить.
— Как вас зовут? — спросил мужчина.
— Ариадна Данкрафт, — представилась я. — Студентка. Учусь на алхимическом.
— О! — воскликнул Женир. — Должно быть, это очень интересно!
— Мне нравится, — смущённо улыбнулась я.
— А у меня с алхимией как-то не сложилось, — поделился он. — Для машины нужны были различные жидкости и масла со специфическими свойствами. Пришлось обращаться к опытному алхимику и платить кучу денег за разработку и патент.
— Так эту штуку, на которой мы едем, сделали вы? — я удивленно уставилась на месье.
Он снова бросил мимолётный взгляд и гордо произнёс:
— Я!
От восхищения и изумления я распахнула рот.
— О, только не подумайте, что я один всё сделал! Моему авторству принадлежат только некоторые узлы, а всё остальное я собрал по чертежам, которые привёз из-за границы.
— Это, в любом случае, требует недюжинного ума.
Мой собеседник улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу:
— Наверняка, вы знаете что-то такое, что для моего понимания окажется слишком сложным. У каждого свои склонности и способности.
— Возможно, — ответила я, соглашаясь.
Тем временем мы подъехали к просторному двухэтажному особняку в престижной части города. Тут проживали сплошь аристократы и те, кто сумел сколотить приличное состояние, иным же категориям граждан содержание особняка в этом районе было не по карману.
— Вот мы и на месте! — вывел из размышлений Женир, а потом, обойдя машину, снова подхватил меня на руки.
Боль, о которой я успела забыть во время поездки, снова вернулась, напоминая о не самой приятной «встрече» с изобретением месье Руазона. А ещё от волнения и неловкости в груди отчаянно забилось сердце. Я стала представлять, как отец блондина отнесётся к неожиданной пациентке, которую на руках принесёт его сын. Вдруг он разозлится или примет меня за распутную женщину?
— Ришар, открывай дверь! — крикнул Женир, прерывая мои размышления.
Через несколько секунд массивная дубовая створка отворилась, и меня внесли в просторный холл. Закрыв дверь, к нам подошёл высокий худощавый мужчина лет пятидесяти в классических серых брюках, белой рубашке с галстуком, жилетке мышиного цвета и чёрном сюртуке. Он очень старался не выдать своего удивления, но я всё же заметила чуть приподнятые брови и широко распахнутые глаза.
— Отец у себя? — без лишних расшаркиваний спросил блондин.
— Да, как обычно, — кивнул мужчина. — Мадмуазель, вы можете подождать месье в голубой гостиной. Я подам вам чай.
Он направился куда-то вглубь дома, как вдруг застыл, услышав слова Женира:
— Девушка со мной, Ришар. Можешь принести чай прямо в отцовский кабинет.
Мужчина в чёрном сюртуке медленно развернулся, уже не пытаясь скрыть своё удивление, и поинтересовался:
— Месье Руазон, вы уверены? Мне казалось, что знакомство девушки с родителями должно происходить в более… гм… приличной форме.
Я залилась краской от смущения и неловкости, затрепыхалась, пытаясь выпутаться из объятий блондина, но он прижал меня ещё сильнее и со вздохом произнёс: