Во втором раунде Ванька активность заметно снизил. Или жалко ему меня стало, или перегрузочка у него получилась. Он накануне на дне рождения у кого-то был.
Не успел я прийти к определенному выводу, Ванька, видно по ошибке, как треснет меня в челюсть, да так, что искры из глаз посыпались. Я страшно разозлился и хватил его по уху. Смотрю, Ванька на полу, в нокдауне. Судья тут же сделал мне предупреждение за удар открытой перчаткой и начал счет.
В нокдауне, я вам скажу, человек чувствует себя, как после хорошей дозы коньяку — голова вроде бы работает, а все остальное нет.
На счете семь Ванька вскочил на ноги и бросился на меня, на этот раз уже по-настоящему. Только вижу, устал он, воздух ртом хватает, как рыба на берегу, а удара совсем нет. «Если не прибавит, — думаю, — три раунда выдержу».
Начинается третий раунд. Ванька снова бросается в атаку и опять чувствую, нет у него силы. Сам я тоже еле на ногах держусь.
«Теперь главное не упасть», — думаю и начинаю потихоньку отходить в угол. Боксеры, как правило, опасаются попасть в угол — маневра нет, а я страшно обрадовался, когда спиной почувствовал канаты. «Теперь не упаду», — соображаю. А публика кричит: «Добивай его!» Она думает, что это Ванька загнал меня в угол, а не сам я избрал такую тактику боя. А Ванька добить меня уже не может, потому как сам еле стоит на ногах и, чтобы не упасть, за мою шею держится. Это в боксе называется ближним боем. У боксеров тяжелого веса в третьем раунде такое часто случается.
Стоим мы, значит, обнявшись, а меня смех разбирает. Еще бы не смеяться! На глазах у Витьки три раунда выдержал почти с чемпионом. От избытка чувств и обуявшего меня веселья, я Ваньке и говорю шепотом:
— Вань, а Вань, хочешь, я тебя сейчас за ухо укушу?
Ванька ошалело глянул на меня, как-то боком попятился и, потеряв точку опоры, хлоп на пол. А я стою, меня канаты поддерживают. Публика ревет, а громче всех Витька.
Судья, по привычке, крикнул мне: «В угол!» — и принялся считать. Отсчитав положенные десять секунд, подходит ко мне, берет за руку и тянет в центр ринга, чтобы объявить меня победителем.
Только я оторвался от канатов, как ноги у меня подкосились и я тоже оказался на полу, рядом с Ванькой. Среди судей переполох. Кого объявлять победителем? Посовещавшись, победу все же присудили мне, поскольку я упал позже. Это была первая и, кстати говоря, последняя победа в моей спортивной биографии.
АКТИВНЫЙ ОТДЫХ
Отдыхаю я каждый год, поскольку работа у меня ответственная и нервная. Я в зоопарке хищных зверей кормлю и в клетках у них убираю. С хищниками, сами знаете, шутки плохи, чуть зазевался и отхватят чего-нибудь. А это нормальному человеку, прямо скажем, ни к чему. Окромя этого зверь он, хотя и хищник, а тоже требует к себе деликатного обхождения.
Как-то, в мое отсутствие, поручили накормить зверей сторожу Сидору, а он, будучи с похмелья, как дыхнул на тигра Бурша, так тот бедняга, весь позеленел, забился в угол клетки и целый день к пище не притрагивался. Сидору потом выговор объявили, чтобы он, как говорится, не портил зверям аппетит.
Так вот, ездил я, значит, каждый год отдыхать в Сибирь, к родственникам. Природа там благодать: речки, озера, леса таежные. В общем для успокоения нервов и души места очень даже подходящие. О питании я уже не говорю. Грибы, ягоды, дичь всякая… Пельмени сибирские! Приедешь, бывало, после отдыха домой, а самого так и тянет побороться с медведем Гошей. А в прошлом году врачи посоветовали мне поехать на Черное море. У моря, мол, самый что ни на есть активный отдых. Врачи, они, конечно, лучше знают, где кому отдыхать полезнее. Вот и собрался я на море, как говорится, диким образом, поскольку путевок в нашем месткоме на всех не хватает. Сослуживцы дали мне на дорогу советы, и я тронулся в путь.
Вначале все шло вроде бы гладко. Не успел выйти из вагона, как меня обступили со всех сторон подростки, женщины и все наперебой предлагают комнату или койку. Причем каждый клянется, что его койка чуть ли не у самого моря стоит.
Выбрал я дамочку, что вроде бы поспокойней себя вела и говорю ей:
— А у вас что, дорогуша, будет?
— У меня комната, — отвечает.
— Далече от моря-то?
— Рукой подать.
— Ну, раз рукой подать, — говорю, — веди к себе.