– Слушай, Марина, а что слышно о Славином деле? Я имею в виду расследование…
– Ничего не слышно. На полицейском жаргоне это, кажется, называется «висяк»… Я думаю, если бы они могли, то давно списали бы дело в архив.
Славу нашли ночью во дворе дома на Ленинградском шоссе. Экспертиза выяснила, что смерть наступила в результате падения с высоты. Спустя несколько дней всплыли кое-какие подробности, но ясности они не добавили. Так, полиция установила, что Слава выпал из окна квартиры на восьмом этаже. Хозяева, жившие в соседнем доме, сдавали ее в аренду на сутки или на несколько часов. Чаще всего их клиентами бывали влюбленные парочки. В тот день Любомирский по телефону забронировал апартамент, приехал за десять минут до назначенного времени и взял ключ… И после этого живым его уже не видели. Узнав про квартиру, многие подумали, что у Славки было свидание, но никаких следов присутствия в квартире другого человека не обнаружилось. Шума или движения соседи не слышали.
– Так и не выяснили, с кем он должен был встретиться в тот вечер?
– Нет.
– А у тебя никаких идей?
– Никаких.
– Прости… а может, все-таки там женщина была замешана?
Марина фыркнула:
– Нет. Про его женщину я все знала. Она в Теплом Стане жила. Профурсетка! Ее допросили…
Я усмехнулся про себя. Значит, Славик все-таки погуливал…
– И что?
– Ничего. Похоже, она не причастна.
– А чем Слава занимался… ну, перед тем, как это все случилось?
– Да много чем занимался… Ты же сам знаешь, у них там все время была какая-то напряженка. То про Росгвардию что-то не так напишут, то про «Газпром»… Вечно на них кто-нибудь в суд подавал… Но этот все было как-то… штатно.
– А «дело Манюченко»? – спросил я.
Мне показалось, что на том конце возникла какая-то секундная, едва уловимая заминка.
– А что «дело Манюченко»?
– Ну, Слава вроде бы расследовал его… Даже, говорят, в Англию ездил.
– Я не знаю, Леша. Он мне ничего про это не рассказывал…
– То есть, ты считаешь, что Славу не любили многие, но никто настолько сильно, чтобы убить?
– Можно и так сказать, – тихо проговорила Марина.
– А самобийство? – осторожно спросил я. – Ты это исключаешь?
– Самоубийство? С чего вдруг? Злая жена замучила? – презрительно фыркнула Марина. – Для самоубийства нужно хотя бы плохое настроение… А ничего такого не было, поверь!
– Еще мог произойти несчастный случай…
– Как ты себе это представляешь? Пришел человек в чужую квартиру и стал окна протирать?
– Ну, тогда остается… Вот наш общий знакомый Балагуров уверен, что Славу убили агенты мировой закулисы.
– Балагуров – псих!
– Это – правда, но так умеет всех накрутить, что невольно начинаешь думать, а вдруг в этом что-то действительно есть…
– Но я его тоже позвала…
– Кого?
– Балагурова.
– Зачем?!
– Ну, они все-таки со Славой долго вместе работали…
– Ну, смотри, мать! Напьемся все и переругаемся…
– А вы постарайтесь не переругаться.
– Хорошо, Мариш, ты держись! Увидимся!
– Приходи, я буду очень рада тебя видеть.
– До встречи!
Москва, наши дни
После разговора с Мариной я сидел с минуту, тупо глядя в монитор компьютера. Потом взял мышку и кликнул папку «Разное», лежавшую у меня на рабочем столе. Туда я складывал документы и сообщения СМИ, которые, как мне казалось, могут пригодиться в будущем. Не всегда мои ожидания оправдывались, некоторые файлы лежали без движения годами. Я быстро нашел файл под названием «Дело Манюченко» и открыл его…