— Ты не должна стоять здесь. Ты можешь делать всё, что ты захочешь, Алекс — Александрия. Поспи. Или посмотри телевизор. — Я кивнул в сторону плоского экрана в углу, когда вел её к кровати. — Ты можешь делать всё, что пожелаешь. Хорошо?
Опустившись на кровать, Алекс кивнула и посмотрела на меня.
— Ты вернешься, правда?
— Конечно, — уверил я её. Она продолжила осматривать комнату, становясь всё более и более взволнованной. — Я уйду ненадолго. Я обещаю. — Алекс снова кивнула.
— Хорошо, Хо... — Она вздрогнула. — Хорошо, Айден.
У меня не заняло много времени отыскать для неё одежду. Все её вещи по-прежнему были в комнате рядом с моей. Маркус уже заходил, затем исчез вниз по лестнице, и теперь Дикон крутился у двери.
Схватив одежду Алекс, я посмотрел на брата.
— Что происходит?
Он прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки.
— Как всё прошло?
— Она сопротивлялась этому, как и ожидалось, но это работает. — Я сел на подлокотник кресла, зевнув. — Она... она не такая какой она была.
— То есть она не Злая Алекс ...?
Я покачал головой.
— Она ... просто нет — это только временно.
Дикон сжал губы.
— Всё настолько плохо, да?
— Я не сказал, что это плохо.
Он изогнул бровь.
— Я знаю тебя, Айден. Твоё разочарование — в самом себе, не в Алекс — написано у тебя на лице. Оно практически стекает с твоего чумазого лица.
Мои брови приподнялись.
— Я чумазый?
— Ты, типа, грязный. Может быть стоит подумать о бритье тоже, если только тебе не нравится выглядеть как бездомный, у которого нет шанса заняться сексом.
Я рассмеялся и встал.
— Я приму это к сведению.
Настоящая улыбка, та, которая так редко появлялась на лице моего брата, растянула его губы, хотя и быстро испарилась.
— С ней всё будет хорошо, верно? Я имею ввиду, что кто-нибудь найдет способ разрушить связь и она в мгновение ока станет жесткой-но-не-смертоносной Алекс? Они должны найти способ.
Моё хорошее настроение испарилось. Саркастическое замечание сломило мой контроль, разрушило ослабленную стену, возведенную вокруг меня.
— Боги, я надеюсь, что это так, Дикон. Я не могу ...
— Жить без неё?
Отвернувшись, я оставил без ответа вопрос потому, что в этом не было необходимости.
— Это всегда было настолько очевидно?
— Честно? — Дикон рассмеялся. — Я понял, что ты к ней что-то испытываешь, как и она к тебе, в тот же миг, когда ты вернулся из Атланты и разозлился на меня. Для меня это было очевидно, но только потому, что я знаю тебя. Забавно, ведь она полукровка, но странным образом она идеально тебе подходит, ты так не думаешь?
Я слабо улыбнулся.
— Да, я так думаю.
Возникла пауза и затем он спросил:
— Даже если все из нас выйдут из этого живыми и боги не спустят всех бого-зилл на мир и она вернется назад к Команду Айдена, как вы оба планируете получить своё "и жили они долго и счастливо"?
— Мы уедем. Таков был наш план. Это должно сработать. Аполлон перед нами в долгу.
— Серьезно? — Он прозвучал скептически, а не расстроено. — Ты откажешься быть Стражем? Сбежишь и попытаешься жить среди смертных?
Кивая, я обратил свой взор на него. Печаль сгущалась у меня в груди.
— Да, таков был наш план. Я собирался рассказать тебе. Мы придумаем что-нибудь, так чтобы ты и -
— Чувак, я знаю, что ты сделаешь так, чтобы быть уверенным, что я знаю где найти тебя, — ответил он, несколько раз моргнув. — Проклятие, Айден...
— Что?
— Просто... черт, я счастлив за тебя. Я считаю, что это круто. Это любовь — действительно та, ради которой ты готов принести жертву. Такая, когда ты кричишь "наплевать" всем остальным. Этому можно позавидовать.
Я изогнул бровь.
— Не особо уверен, что какая-либо часть моей жизни достойна зависти прямо сейчас, учитывая, что Алекс считает меня своим Хозяином.
— Эй, ты же знаешь, это могло бы...
— Даже не продолжай.
— Хорошо. Хорошо. Но будет лучше. — Его хорошо знакомый взгляд взмахнул вверх, встречаясь с мои. — Ты всё правильно делаешь, Айден. Лучше, чем большинство поступило бы в этой ... ситуации.
— Спасибо. — я улыбнулся, передвигая свой свёрток. — Как и ты.
— Я знаю. — Ухмыльнулся Дикон. — Я просто феноменальный.
— И скромный. — Я остановился перед ним, опустив подбородок. — Серьезно, как ты держишься?
Он пожал плечами.
— Бывало гораздо хуже, поэтому не беспокойся за меня. У тебя и без этого масса проблем.
Не беспокоиться о Диконе было противоестественно. Я провел последнее десятилетие своей жизни беспокоясь о нем — возможно чересчур много. Подавляя его, вместо того, чтобы поддержать его.
Дикон откинул назад голову, неожиданно став гораздо старше своих семнадцати лет.
— Иди немного отдохни — хотя, сначала прими душ. — Быстрый проблеск усмешки появился на его лице. — Мы пока присмотрим за ней.
Я кивнул, передав дела. Остановившись у двери в ванную комнату, я обернулся.
— Дикон?
Он откинул завиток волос с глаз.
— Да?
— Я знаю о тебе и Люке, и меня это не волнует, поскольку ты счастлив. Только поступай правильно по отношению к нему, и ты понимаешь, что я имею ввиду.
У него отвисла челюсть, и на этот раз удивил своего брата я, а не наоборот.
Я даже не пошел в свою спальню, решив сначала разместить одежду Алекс на полке и помыться. После долгого и пристального осмотра себя в зеркало, я осознал, что выгляжу... грязным. Откопав бритву, я принял душ и затем быстро побрился. Пара чистых пижамных брюк была припрятана в задней части стеллажа, но футболки не было. Питая надежду, что Алекс не запаникует, когда увидит мою голую грудь, я открыл дверь ванной комнаты.
И я полностью остановился.
Алекс свернулась на боку, поверх покрывала, ладони были сложены под её щекой. Её губы были приоткрыты и имели розовый оттенок. Две соблазнительные ноги выглядывали из под халата, мгновенно привлекая моё внимание. Я всегда любил ноги Алекс.
Она спала крепким сном.
Положив её одежду на ближайшее кресло, я подошел к ней и позвал по имени. Она что-то пробормотала, и я почувствовал чёртов трепет — на самом деле трепет — в груди. Очень осторожно я накрыл другим покрывалом её ноги. То ли изнеможение, то ли Эликсир оказал своё воздействие на неё. Я приподнял покрывало, обернув его вокруг неё.
Отойдя от кровати, я вышел из комнаты и прокрался по затихшему дому. Внизу, неподалеку от подвала, располагалась маленькая комната, в которой не было ничего, кроме четырех шлакобетонных стен. Кто-то повесил на потолок боксерскую грушу.
Накопленное разочарование и гнев от беспомощности подняли свою голову, и секунду спустя, мои голые костяшки пальцев уже врезались в изношенную, жесткую кожу. Я обезумел, и в то время, когда каждый удар проносил всплеск боли по моей руке, я приветствовал его.
Проходили часы, пока я бил грушу руками и ногами. Пот лился с меня, раздражая глаза и разорванную кожу вдоль моих костяшек. Физическая боль ничем не помогла, чтобы ослабить мучение, растущее внутри меня.
В мгновение ока я вернулся обратно в прошлое лето, когда я увидел, как Алекс делает то же самое, после того, как она обнаружила правду о своей матери. Она была жестоким, красивым созданием, в то время как кружила вокруг тренировочного манекена. Вихрь кровоточащих эмоций потянулся через тренажерный зал, подключившись к моим собственным запутавшимся чувствам. Когда она почувствовала мое присутствие, и наши взгляды встретились, как безумно бы это ни прозвучало, я почувствовал то, что чувствовала она.