Утром её разбудил истовый лай за окном. В комнате было светло. Стрелки на ходиках подползали к девяти. Михалыча в доме не было. Алексей, укрытый своим пуховиком, спал у самой печки, на грязном матрасе.
Собаки не унимались. Видимо кого-то принесло спозаранку на дачи. Соня встала, подошла к окошку и наклоняясь тихонько выглянула из-за занавески. На дворе Михалыч разговаривал с кем-то сквозь закрытые ворота. Кто приехал, из окошка было не разобрать, зато отчетливо виднелся черный джип. У Сони оборвалось сердце: "Нашли!" Но сторож не спешил запускать посторонних и собак не одергивал. А те, припадая к земле, разрывались, облаивая чужаков. Михалыч, предусмотрительно не приближаясь к калитке, что-то говорил поверх неё человеку в черном. Соня как завороженная смотрела, боясь колыхнуть занавеской. Наконец черный человек отошел от калитки и джип, развернувшись, уехал. Михалыч проводил его взглядом и обернулся к окошку. Соня отпустила занавеску и выпрямилась. Она почувствовала, как от напряжения заныла поясница, и как заледенели ноги. Соня опустила глаза - так и есть, она забыла нацепить тапки. Она добежала до них и поскорее надела. На крыльце послышались шаги, топанье ног, отряхивающих снег и жутко скрипнув дверью, в комнату вошел Михалыч. Он принес охапку дров, которую с шумом свалил у печки. От грохота проснулся Алексей.
- А? - Спросонья спросил он.
- Вставай. Самое время опохмелиться, - Вместо "доброго утра" сказал Михалыч, - Я поставил на терраску воду, можете умываться. Полотенце оставил там же.
На немой вопрос Сони он ответил:
- По вашу душу приходили. Сама, небось, видела. Уехали, слава богу.
Он занялся печкой. Когда Алексей с Соней, умывшись, вернулись обратно в дом, на столе уже стояли, припрятанная с вечера бутылка самогонки и пара тарелок с обновленной закуской.
- Может не стоит? - Замялся Алексей, поглядывая то на Михалыча, то на Соню.
- Стоит, - Не согласилась с ним Соня, - Не каждый день так нервишки щипает.
- Точно, - поддержал её Михалыч.
- Что они говорили? - Соня первой подошла к столу.
- Спрашивали про следы. Хорошо, что вчера снег шел, не понять, куда они ведут, сюда или обратно - сюда я шел, обратно он. Я им сказал, что сам вчера менял сменщика. Вот откуда следы на дороге. Хорошо ещё проверять не стали. Спешили, видимо, или измаялись. Спасибо собачкам - хорошо поработали. Глядя на них, постороннему не очень то и входить хочется. Хотя их они бы не остановили. Пареньки, не приведи господи.
- Спасибо Вам, - Проникновенно поблагодарила Соня. - Никак не думала, что они сюда доберутся. Спасибо, Вы совершили настоящий поступок, мужской.
- А-а, - Отмахнулся Михалыч.
После нервной встряски, да после рюмочки его пробило на разглагольствования:
- Может в этом и есть смысл существования, так сказать, ответ на вечный вопрос: "Ради чего я живу?". Раньше нас учили, и я верил, что познание выше всего. Изучение сути явлений, оценка событий - вот что отличает нас от животных. Как хотелось всё узнать, всё успеть, ведь жизнь так коротка, а мир огромен. И даже в шутку полагал, что человек прожил свою жизнь не зря, если: единожды побывал в вытрезвителе, пережил нашествие лобковой вши и хоть раз от начала до конца прочитал Библию.
- А сейчас? - Спросил Алексей.
- Сейчас? - Повторил Михалыч, - Посидев в тиши, растеряв друзей, все чаще прихожу к мысли, что на свете стоит жить только ради того, чтобы хоть раз помочь человеку. Помочь просто так, без дальнего прицела. Кстати, это по-христиански. Ещё сыграло то, что ребятки те, что приходили, мне не понравились. Откуда такие повылазили? Что за работа такая людей трясти? Не пашут, не шьют, а денежки собирают. Мошенники хоть головой работают, а эти кулаками. Нам просто повезло, что они поленились зайти и проверить.
- Мы можем уйти сейчас, - Обронила Соня.
- А за вами точно приедут? - Вырвалось у Михалыча.
Он тут же уткнулся в тарелку. Порядочность в его душе боролась со страхом.