Весь вечер он прислушивался к звукам за соседской стеной. Обычной ругани, сопровождающей каждую пятницу, слышно не было. "Сработал препарат или потравились бедолаги?" - Алексей не знал, что и думать. Несколько раз он порывался проведать соседей, но останавливал себя: "А если и вправду крякнули, моя мешкотня у их квартиры покажется подозрительной".
У него камень с души свалился, когда он утром в окно увидел соседей. Живые и здоровые, они под ручку топали по двору. Любка щебетала без умолку, поминутно заглядывая мужу в глаза. Генка гордо вышагивал и не мог прогнать с лица довольную улыбку. "Фермент сработал?!" - приподнял брови Алексей. Такими счастливыми он не видел соседей с момента заселения ими квартиры. "Прав Кромбах, оказывается. Как же наши проспали такое открытие?"
Тем же вечером у "подопытных" случился скандал, какого давно никто не слышал. Генка и Любка орали так, что соседи, во главе с тещей Скворцова высыпали на лестничную клетку. Пока рядили вызывать милицию или усовестить непутевых самим, Генка, злой как черт, выскочил из квартиры и слетел с лестницы. Сердобольные бабенки сунулись было к Любке, но та захлопнула намертво дверь. Соседки поквохтали немного и, раздосадованные, разбрелись к своим телевизорам.
Последующие дни отметины того скандала можно было разглядеть на Любкином лице. Косметика не могла скрыть два смачных синяка вокруг глаз. Такого никогда не было. Ранее Генка никогда не рукоприкладствовал. Ругаться соседи ругались безбожно, но драка случилась впервые. Постоянно фонящая теща озвучила за ужином общедворовую сплетню: то ли Генка взревновал Любку, то ли Любка застукала Генку. "Ревнует - значит любит". Вековая истина подтверждала воздействие фермента на соседей. В целом, если не обращать внимания на Любкины синяки, результатом Скворцов остался доволен.
Докладывать Аркадию Львовичу он пока не стал. Его смущала быстрота всего происходящего. Да и обещанной машины он не получил.
Помощник Вениамина Алексеевича объявился сам. В следующий вторник Алексея подозвали к городскому телефону.
- Алексей Семенович, - Скворцов сразу узнал бесцветный голос Аркадия Львовича, - на соседней улице, напротив скверика стоит машина, "девятка" цвета баклажан. Если хотите, чтобы она стала вашей, то приходите прямо сейчас.
- Бе, - поперхнулся Алексей, - Бегу.
Алексей предупредил Федорыча, что отлучится ненадолго. Завлаб буркнул невнятное себе под нос и утвердительно кивнул. После получения заказа на эликсир любви Скворцов имел в лаборатории полную свободу. Он беспрепятственно задерживался после работы, часами пропадал в библиотеке. При этом Алексей намеренно продолжал придерживаться субординации с завлабом, понимая, что работа на Вениамина Алексеевича, в конце концов, закончится, а под началом Федорыча придется походить еще бог весть сколько времени.
Бегом он помчался на встречу. Аркадия Львовича он увидел издалека. Помощник Вениамина Алексеевича стоял у новенькой "девятки". К зеленому цвету Алексей был равнодушен, красный более радовал глаз. Но как играл автомобиль бликами и тонами в лучах солнца! Моднее цвета, чем темно-зеленый, почти синий, для машины Алексея не существовало. Он не удержался и провел ладонью по блестящему крылу.
- Я рад, что Вам нравится, - Вместо приветствия сказал Аркадий Львович.
- Да! Да! Очень нравится! Здравствуйте, - спохватился Алексей и протянул для приветствия руку.
Помощник Вениамина Алексеевича ответил вялым рукопожатием:
- Как с вождением?
- Дядька научил. С его "Волгой" неплохо управлялся. Права вот не удосужился получить.
Аркадий Львович чуть растянул уголки губ. У него, бесстрастного, это обозначало улыбку:
- В бардачке, вместе с документами на машину лежат и Ваши права.
- Вам бы правительством руководить, - поразился его предусмотрительностью Скворцов, - меньше б бардака было.
Реакцией на комплимент опять было легкое движение уголков губ. Сфинкс, а не человек. Он протянул Алексею ключи на брелке: