– А мне чай, если можно. Кофе не пью, от него, говорят, цвет лица портится, – промямлила Вика, уставшая как собака от всех последних событий. На самом деле кофе она очень любила, но после сегодняшнего ужаса, когда они с соседкой Леной собрались было отведать сей изумительный напиток, а после этого Лену убили, Вика клятвенно пообещала самой себе, что больше пить его не будет никогда в жизни.
«Если бы не кофе, может, ничего и не случилось бы», – так думала девушка, хотя в глубине души прекрасно понимала, что было бы еще хуже, только уже для нее самой.
– От чая, между прочим, цвет лица портится тоже, – колко заметила проводница, – хотя…
Было понятно, что этим «хотя» она хотела отметить лишь – а что здесь у вас можно испортить?
По сравнению с ее розовым личиком Викина кожа выглядела бледной, как у только что воскресшего покойника. Проводница наконец взглянула на билет, который ей отдала Вика, и ойкнула.
– В чем дело? – нахмурившись, спросила Виктория.
– Вы едете с тем господином в одном купе, – растерянно пробормотала девушка.
– Этого мне только и не хватало, – вздохнула Вика и, кряхтя, втащила свой чемодан в тамбур вагона.
Когда Вика наконец добралась до своего купе, мужчина стоял в коридоре и курил, выпуская дым в открытое окно. Он с удивлением посмотрел на Вику и проговорил:
– Мы, оказывается, соседи? Странно, мне сказали, что это место забронировано и бронь не снята.
– Я ее штурмом взяла, – надрывно прохрипела девушка. От усилий втащить чемодан в купе лицо ее покраснело и покрылось капельками пота.
– Кого? – не понял ее сосед, легко подхватывая чемодан, от чего Вика, потеряв точку опоры, кубарем влетела в купе и крепко приложилась лбом к столику. Потирая ушибленное место, еле удержавшись на ногах, она спокойно ответила:
– Как кого? Бронь, конечно!
Мужчина посмотрел на нее лукавыми глазами и вдруг заливисто расхохотался.
– Ну, вы и штучка, – весело проговорил он и протянул руку: – Будем знакомы, Александр.
– Виктория, – промямлила девушка. Она посмотрела на свои грязные руки, а когда встретилась в зеркале взглядом со своим отражением, невольно простонала: – О, боже!
На нее смотрело «чучело с кукурузного поля», сверкая зелеными глазищами.
– Где здесь можно умыться, интересно? – проговорила Вика.
– Вот за этой дверью, – ответил Александр, показывая на дверь, которая находилась здесь же, в их купе, – только это будет возможно тогда, когда поезд будет уже в пути.
– Правда, что ли? – с удивлением спросила Вика. – Там что же, есть умывальник?
– Самый что ни на есть настоящий, – улыбаясь, ответил Александр, – причем с горячей водой.
– Да ну? – с недоверием произнесла девушка и заглянула за дверь. – В самом деле есть, и полотенце висит, и мыло лежит, чудеса, – проговорила Виктория и усмехнулась.
– Вы что, впервые едете в «СВ»? – спросил Александр.
– Да, впервые. Я вообще впервые еду в отпуск так далеко. Обычно мои отпускные денечки проходили в Липецкой области, в деревне Хмеленец, у моей родной тетушки. Она несказанно радовалась моему приезду – по причине того, что могла использовать мой молодой организм, тренируя его на прополке ее бесконечных грядок. В течение всего отпускного месяца мне приходилось избавлять овощи от вредных сорняков. Лопата укрепляла мышцы на ногах, чтобы не было целлюлита, а тяпка – мои бицепсы, чтобы я могла дать сдачи любому, кто попытается меня обидеть.
– А вас что, кто-то пытается обидеть? Неужели на такое хрупкое существо кто-то посмеет поднять руку? – спросил Александр.
– Хрупкое? – усмехнулась Вика. – Называйте вещи своими именами – не хрупкое, а тощее. И никакое я не существо!
– Насчет существа я пошутил, не обижайтесь, а вот насчет остального – я говорю совершенно серьезно. Я вижу вас хрупкой и, как мне кажется, очень беззащитной.
– Ну, это вы зря, защитить себя я как раз умею, – взъерошилась Вика.
– Я за вас рад, если так, – улыбнулся Александр, показывая ровный ряд белых зубов.
В это время поезд дернулся, и Вика врезалась в Александра, как в бетонную стену, при этом капитально отдавив ему ногу.
– Простите, – пролепетала она. – Я не виновата.
Вагон снова дернулся, Вика машинально, ища точку опоры, чтобы не упасть, схватилась за рубашку Александра – и тут же услышала треск отрывающихся пуговиц. Она зажала рот рукой. Помимо оторванных пуговиц, на белоснежной ткани четко отпечатались грязные ладони Вики. Правда, после того как мужчина побывал под вагоном поезда, когда лазал за кольцом, она уже не выглядела такой белоснежной, но все равно пятерня Виктории сильно выделялась на ней.
– Я постираю и зашью, – вытаращив испуганные глаза, пролепетала девушка.
– Не стоит беспокоиться, эта рубашка мне давно не нравилась, – проговорил Александр. – Я уберу ее в чемодан именно в таком виде, на память о вас, – хитро посмотрел на Вику мужчина, от чего девушка неожиданно смутилась.
«Что это со мной?» – задала она вопрос самой себе.
Поезд тем временем медленно набирал скорость. Вика раскрыла свой допотопный чемодан и достала белый спортивный костюм, щетку для волос, тапочки, косметичку и средства личной гигиены.
«Скорей бы подальше отъехать, чтобы уже можно было пойти и умыться», – подумала девушка и нетерпеливо посмотрела в окно.
– Интересный у вас чемодан, давно таких не встречал, – сказал Александр, с любопытством рассматривая «раритетную» вещь.
– Да это тетка моя из деревни его притащила, когда приезжала в Москву поросенка продавать, – махнула девушка рукой.
– Кого продавать?
– Ну, мясо, свинину парную. Неужели непонятно? – удивленно приподняв брови, проговорила Виктория.
– А, понятно… – протянул Александр, на самом деле мало что понимая.
Вика фыркнула.
– А вы, значит, в память о том поросенке решили с этим чемоданом в отпуск поехать? – подавляя приступ смеха, спросил Александр.
– Если честно, я так торопилась, что даже и не соображала, куда именно вещи закидываю. Если бы мне в тот момент мешок из-под картошки сунули, я бы даже не заметила, – ответила Вика, продолжая перебирать свои вещи.
– Кто же это вас так торопиться заставил? Вроде в отпуск не спеша собираются? – удивился Александр.
– Это не в моем случае: я узнала, что уезжаю в отпуск, буквально за несколько часов до отправления поезда. У меня даже еще билета не было.
– Странная вы женщина, – улыбнулся спутник и опустил голову.
– Ага, все так считают, я абсолютно непредсказуема, – махнула рукой Вика и вдруг увидела, что Александр беззвучно смеется.
– Что это вы смеетесь? – нахмурилась девушка.
– Я представил вас с мешком за плечами, – продолжая смеяться, ответил Александр.
– А что тут смешного? Эту школу мы тоже проходили, мешки с картошкой только так и перетаскивали с огорода в погреб.
– А вы куда отдыхать едете, если не секрет? – задал вопрос Александр.
– В Сочи, на три ночи, в санаторий «Россия».
– А почему только на три ночи? – удивился он.
– Да нет, это просто поговорка такая, – засмеялась Вика. – Я еду на 24 дня, правда, уже два дня просрочила, да вот еще дорога туда и обратно. Так что получается полных 20 дней.
– Надо же, – удивился Александр, – я тоже в «Россию» еду. Меня, можно сказать, насильно с работы выпихнули, чтобы я подлечил свой остеохондроз.
Вика удивленно посмотрела на мужчину:
– Про вас не скажешь, что вы хондрозник!
– А что здесь удивительного? Приходится много работать с бумагами, поэтому я часто просиживаю по несколько часов за столом в полусогнутом состоянии, отсюда и остеохондроз. А вот вам действительно не помешает лечение, вы… какая-то изможденная.
– Ага, как моя подруга говорит, «ходячий Освенцим». Сейчас-то еще ничего, уже, можно сказать, отъелась, вы бы меня раньше видели!
– Вы что, голодали? – с удивлением спросил Александр.
– Как вам сказать? Зарплата была не ахти какая, а у меня трехкомнатная квартира. Она мне от родителей осталась. Они шесть лет назад погибли, оба сразу. Отец выпил немного и купаться полез, видно, судорогой его свело, тонуть начал. Мать увидела, бросилась его спасать, так вместе и утонули. В деревне это было, мужики их только через час нашли, но, конечно, было уже поздно. Так вот, на оплату этой квартиры уходила почти половина моей зарплаты, плюс свет, телефон… И одеться хоть более-менее прилично хотелось. Вроде молодая еще, не в тряпье же ходить? Ну вот, как купишь какую-нибудь вещь – и сидишь потом на кефире с хлебом. Обычная история для нашего времени. У тетки просить стыдно, она уже немолодая, пора самой ей помогать, а я вдруг приеду попрошайничать. Потом вот Виктор взял к себе на работу, платил хорошо. Целый год я практически на долги работала и все так же во всем себе отказывала, а когда рассчиталась, тогда уже и начала понемногу шиковать. Я только-только человеком себя почувствовала, и на тебе, беда такая… – и Вика обреченно махнула рукой.