– А ты точно человек? – опасливо поинтересовалась Бо. – А то мне как-то казалось, ты сам не очень в этом уверен, и я совсем запуталась, кто ты, и… Эдмус, больно!
Спириту понравилась идея насчет пинков за сомнения.
– Человек, – повторил Веслав. – И поэтому эта дрянь должна оставаться во мне. Я могу хоть как-то ее ограничивать.
– Ограничивать?! – к нам присоединился пылающий негодованием рыцарь. – То, что ты сделал только что… шутки с такой мощью… а если бы ты вдруг поддался?!
– Да нет, у меня сегодня настроение нормальное. И кто тебе сказал, что это была шутка? Обычное предупреждение…
В рядах стихийников Канцелярии вспомнили, что дышать нужно, и дружно подавились воздухом.
Весл развернулся и просто зашагал с места событий. Перемещаться через тень для него было бы на сегодня слишком. Я пошла рядом – благо, никто не останавливал. Остальные замедлились, выясняя, кто будет комментировать события:
– А давайте Бо! – предложил Эдмус. – Уж она-то вылитый пресс-секретарь, хотя еще можно меня, язык у меня подвешен отменно, правда, не закреплен как следует…
«Пресс-секретарь». Надо же, какие слова выучил. Умнеет, наверное.
– Андрий, мы просили бы тебя…
– Йехар, почему не ты?!
Еще один прогрессирующий. Научился огрызаться с Поводырем. Если так пойдет и дальше, наша Дружина поднимется на такой уровень…
– Выше головы не прыгнем, – развеял мои мечты Веслав. – Были идиотами, которые не туда влезают – и будем до конца.
– Дай-то Бог, – не осталась в долгу я.
При выходе из зоны оцепления, спешно созданной Серым Отделом, нас попытались просветить ментально, но наткнулись на фразу Веслава:
– Ребята, да у вас переутомление… – и его укоризненный взгляд. Комментариев не последовало.
Глава 16. Константа
Остальные вернулись часа через два и в самом плачевном состоянии. Андрий так вообще вплыл ногами вперед и в гробу, перепугав меня до смерти. Оказалось, что Бо просто буксировала его по воздуху. И забыла технику вертикальной буксировки.
– Гроб-то зачем?! – вышла из себя я, осмыслив увиденное. – Мороки…
– На полномасштабные у Бо не хватило сил, – признался Йехар. – Она создала иллюзорный гроб, и всё выглядело так, будто она его несет. Прости, Ольга.
Хрупкая блондинка прет на себе здоровенный, обитый розовым бархатом гроб, в котором покоится молодой мужик двадцати пяти лет. Еще один аншлаг в нашу личную копилочку: «Белоснежк плюс супердевочка».
– Прохожие почти даже не оборачивались, – успокоил меня спирит. – Они боялись.
Он добрался до дивана и разлегся на нем, испустив сладострастный стон. Я подошла поближе к гробу. Хотелось верить, что он иллюзорный.
– Он хоть живой? – по лицу Андрия ничего нельзя было угадать. Но потом новичок приоткрыл один глаз, слегка кивнул, так что вопрос отпал.
– Он сам меня попросил, – открестилась Бо. – Сказал, что если его понесет Йехар, все будет выглядеть еще хуже.
Она осмотрелась и решительно плюхнула Андрия посреди комнаты. Иллюзия растворилась. Новичок и не подумал встать. Более того, Йехар добрался до кресла и рухнул на него так, что ножки кресла расползлись в двойном шпагате.
– Поздравляю, Ольга, – сообщил он потолку. – Ты очень сильная женщина.
– Коня на скаку заморожу, горящую избу залью… а что это с вами?
– Беседа с Макаренко и Игнатским, – сиплым шепотом вымолвил Андрий в потолок. – Это было… как сто раз выдержать экзамен по истории стихий!
Теперь я встревожилась по-настоящему. Преподаватель истории стихий носил гордую кликуху Уроборос. Все его вопросы непременно замыкались в порочный круг, выход из которого вы искали минут сорок, пока не сдавались на третьем или четвертом витке.
– Андрий принял на себя основной удар, – сообщил рыцарь прочувственно. – Это было… благородным поступком. Но теперь нас тревожит его здоровье. Веслав не мог бы…
На кухне грохнуло, раздалось громкое поминание пижмы и тертого кварца, и рыцарь понял, что мне жизнь тоже сказкой не кажется.
– Бьется над животвором миров, - пояснила я. – Облизывает Кодекс с того момента, как мы пришли. Не сказал ни слова. Похоже, что-то понял.
Уточнять, что нормальное настроение, о котором Веслав сам и говорил, уже переменилось, я не стала. Заниматься целительством по отношению к Андрию не стала тоже. Никто из призывников не был ранен, но у всех, кроме Бо было налицо моральное истощение.