– И что ты сделал?
– Я посмотрел на это всё, закрыл глаза и расслабился. И эликсир как будто развернулся передо мной: каждый ход, каждая реакция. Действия выполнял почти все, никуда не заглядывая, как в полусне. Приемная комиссия как увидела, что я намешал – все никак смертника не могла выбрать, чтобы попробовать…
– И выбрали все-таки?
– Завалить решили, - он усмехнулся опять. – Один бочком подошел, посмотрел издалека и заявляет, что приготовлено неверно. А потом берет и выливает в раковину… В общем, там не только крышу, там и стены посносило. Галлюциноген оказался с невеселой реакцией на воду. После чего мне оставалось только с нахальным видом заявить: «Хотели, чтобы крышу снесло – посмотрите наверх! Где она там, крыша?» И меня приняли, ну, со скрипом, конечно.
Он долго молчал, глядя на стол, и оживление на его лице исчезало с каждой секундой.
– Это тогда я понял, что мой дар – врожденный, – сказал он потом. – Хотя, как видишь, долго не мог разобраться, почему.
Мне захотелось взять его за руку, но я была на сто процентов уверена, что он меня оттолкнет и попросит не соваться с глупым пафосом.
– Выкинь ты эти формулы, – выдала я вместо этого со вздохом. – Ты подумай, куда мы лезем и что сделать собираемся. По-твоему, там что-то можно просчитать?
– Предлагаешь закрыть глаза и расслабиться? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, взял меня за руку сам. – Уже не надо. Я знаю состав и расстановку. Наверное, я ее с самого начала знал.
– И насчет катализатора больше не сомневаешься?
Впервые за пять дней он смотрел мне в глаза, и впервые за последнее время тень опять разомкнула над ним завесу.
– Нет, здесь я уверен. А из этого вытекает все остальное.
Он порывисто поднялся, продолжая держать меня за руку.
– И не расстраивайся, что я тебе ничего не сказал о твоей роли. Поверь, в стороне не останешься. В нужный срок…
– Я не расстраиваюсь, – сейчас я была с ним предельно откровенна. – За пять-то раз я уже научилась радоваться, даже если остаюсь в стороне.
– Не останешься, – повторил Веслав. Потом поднял к глазам мою руку, на которой одиноко сидело колечко с руной защиты из черненого серебра. – Насчет этого у меня просьба. Не снимай его.
– Это всё? Или мне еще что-нибудь надеть в Небирос? Сережки там… бусики…
Сарказм увял. Какого Хаоса он смотрит на меня с такой неподдельной болью?!
– Этого хватит.
Спасибо. Нормальные герои, как водится, перед почти гарантированной смертью делают своим девушкам предложения. Мне же досталась уникальная мужская особь, которая просит не снимать кольцо, подаренное когда-то другим.
– Пошли, порадуем остальных, – добавил алхимик, пока я не успела спросить еще что-нибудь.
Он вышел в коридор, нарочито громко распахнул дверь, подождал, пока из комнат высунутся остальные, и объявил громко и почти радостно:
– Пакуйте чемоданы, господа. В Небирос идем завтра утром.
[1] «Цвёрда трымаўся юнак на дапросе, тоючы словы і думкі свае», - начало стихотворения белорусского поэта Аркадия Кулешова.
Глава 18. Сверка рецептуры
Не могу сказать, чтобы я узнала в этот вечер всё. Веслав проводил последнюю разнарядку в своей манере – срываясь и обещая отравить из-за каждого пустяка. При этом он старался говорить доходчиво, но все равно было такое ощущение, что он умалчивает о чем-то. В основном это касалось нас с ним. Хотите – назовите это хваленой интуицией.
И я так и не узнала, что придется делать мне. Но хотя бы стало ясно, что другим придется делать.
В общих чертах. И если мы не станем рабами Небироса сразу же.
Остальные пока знали только о своей роли и в тот вечер впервые получили полную картину – насколько она могла быть полной. После чего Андрий слабым голосом задал вопрос: