– А почему так скоро? Может, подготовиться…
– Подождем следующих нихиллов! – согласился Эдмус радостно.
Виола, которая появилась позавчера, ответила резким кивком.
– Если Небирос постоянно расшатывает Арку, а тебе, Веслав, всё тяжелее сдерживать себя – мы затянули. Можно было бы сегодня…
Андрий не умер от потрясения. Чему-то он все же научился от нас.
– Не ночью, – угрюмо отозвался Веслав. – Сила Тени возрастает в это время. Мне нужно, чтобы я попал в Небирос человеком.
Он подумал и добавил:
– Хоть в какой–то части. А в полдень у меня может не хватить сил, чтобы открыть проход.
Где он будет его открывать, никто не спрашивал. Это было безразлично по сравнению с тем, что мы услышали.
– Сообщим Канцелярии? – спросил наконец Андрий. Веслав качнул головой.
– Поддержка или прикрытие нам не понадобятся. А если у нас не получится…
Раньше мы как-то не задумывались об этом. Что сами можем погибнуть – это само собой, пять звеньев неразрывны… если кто-то умрет в Небиросе – назад не вернется никто. А чем наш провал закончится для других миров… наверное, внешне – ничем. Небирос продолжит расшатывать Арку, теперь уже быстрее. Закончит через сотню лет, может быть – вот тогда будут видны результаты. А пока мы ничем не рискуем.
Веслав забрякал мерными стаканчиками. Этот звук наполнил спирита энтузиазмом.
– Как это верно, как это правильно! После того, что мы тут услышали, остается напиться вдрабадан. От Небироса точно мало что останется…
– Сонное, – пояснил Веслав коротко, - берите.
Никто не протянул руки. Виола сердито фыркнула. Судя по лицу Андрия, его бы тоже больше устроило спиртное.
– Чего мне не нужно – это чтобы вы потратили ночь на воспоминания о своей прошлой жизни. Если во время обряда кто-нибудь свалится с громким храпом…
Я схватила стаканчик и опрокинула его залпом.
– Так разнарядка закончена, да? Ну, и прекрасно. Всё, я выпила, видишь? Всем спокойной ночи, приятных снов, увидимся утром и всякое такое…
И на предельной скорости рванула в спальню, не дожидаясь ответов. Кажется, остальными моя торопливость так и осталась непонятой, а между тем все было проще некуда.
Я знала, кого сегодня увижу во сне.
* * *
Темнота. Никогда в жизни ее не боялась, но доверия она мне не внушала тоже. А эта темнота какая-то странная: ночь, что ли. Без звезд, луны, а вокруг – то ли есть стены, то ли нет…
В конце этого тоннеля света не будет никогда?
Но вместо этого голоса я услышала другой – мягкий, ожидаемый:
– Мне не хотелось бы тебя утруждать, Оля. Пусть сегодня ты будешь видеть то, что захочешь.
Прелестно. Я немного покрутилась на месте, но не увидела ровно ничего.
– А если я хочу увидеть тебя?
Щелкнул неожиданный выключатель. Тускленький свет одинокой лампочки озарил его лицо. Джемпер под горло. Застенчивую улыбку.
– Не вижу к этому особенных препятствий. Хотя немного удивлен. Ты хотела меня видеть? Почему?
Привычно пропала способность лгать. С ним это было нереально даже в снах.
– Соскучилась, наверное. Слушай, какого Хаоса мы с тобой делаем в этом коридоре, тут же тьма кромешная!
– Ну, это только так кажется. А если посмотреть… оп! – он провел ладонью по ближайшей стене и словно стер слой копоти или грязи: в лицо хлынул свет, превращая ночь – в день, а стену – в окно, которое вело в неизвестную мне весну.
– Ты перемазался, – заметила я, указывая на его руку.
– Это ничего. Иногда приходится. Но если знать, как от этого избавиться – гораздо легче, – он повернул чистую ладонь. – Пойдем туда или останемся здесь?
– Ну… там гораздо приятнее, – заметила я, глядя на зеленую травку и наступающий рассвет, и вдруг добавила с откуда-то пришедшей уверенностью: – Но похоже, что тут мы нужнее.
Тео изобразил согласный кивок. Я подметила, что он глядит на меня скорее вопросительно. И тогда я попросила:
– Скажи мне что-нибудь, пожалуйста...
– Из того, что ты уже знаешь?
– Из того, что я уже знаю, но во что боюсь поверить. Потому что тебе я верю гораздо больше, чем себе. Скажи мне, что бояться глупо, Тео…
– Бояться не глупо. Глупо терзаться из-за того, что давно решено. Ты всё равно пойдешь за ним, даже если вдруг решишь не идти.
Он задумчиво рассматривал окно, за которым картина поменялась: появился город, на который падали первые лучи солнца. Площадь, вымощенная брусчаткой. Человек, неподвижно лежащий на холодных камнях, группа людей вокруг него…