Тайники мы открыли. Время запуска основной реакции, так что теперь… теперь… почему он так на меня смотрит?!
– Теперь мы с тобой, Ольга. Встань напротив меня в центре круга.
Я занервничала, учитывая, что ничего об этой моей роли мы на последнем совещании не говорили. Что такое мне-то придется делать?
– Ничего, – он говорил это вслух, не боясь, что могут услышать, время стеснения и страха осталось в нашем мире. – Просто возьми меня за руку. Посмотри мне в глаза. Думай о нас… О ней. О том, когда ты впервые узнала ее. О том, что она для тебя.
Он говорил быстро и сбивчиво, не давая пояснений, но в меня вдруг постепенно начало вливаться понимание… и спокойствие. И когда наши пальцы соединились и мы оказались в круге, глядя друг другу в глаза, со сцепленными руками, я дала ответ. Почти не думая.
Мне не нужно было думать.
– Она для меня – ты.
С лица Веслава сбежала напряженность. Я впервые видела его таким спокойным и таким открытым: в круге стоял не алхимик, не Повелитель Тени, но человек, и глаза этого человека светились изнутри. Я знала этот свет. Я слышала его слова до того, как он произносил их.
– Я думал, что никогда не узнаю ее. Но мы встретились, и теперь я знаю, ты – это она. Моя последняя искорка. То, что нельзя отнять, вычерпать и убить.
Наши пальцы сжались сильнее. Мы не смотрели по сторонам, только глаза в глаза, мы не могли разорвать этот контакт, но свет, мягкий и золотой, похожий на тот, что возникал вокруг Тео, уже появился, медленно расширился, и в голове начали звучать знакомые голоса. Чуть удивленные. Горькие. Уверенные.
Но все рекруты Дружины говорили об одном и том же.
– Мне кажется, я знаю, о чем вы. Но я почти забыла, что она такое, – Милия.
– Я хотел бы забыть, но знаю, что не смогу, – Йехар.
– Я искал ее столько тысячелетий… – Тано.
– Однажды я ее встречу, это точно, – Хайя.
– Иногда я мечтал, как она приходит, – Андрий.
– А я хотела бы разобраться, что она такое, – Ыгх.
– Мне кажется, я знаю это. Мне кажется, я ее знаю, – Виола.
– Не уверен, но, наверное, я жил ради нее, – Тео.
Голоса прозвучали все в один миг – несливаемым хором, неупорядоченной гармонией. Настало молчание – и оно сомкнулось вокруг одного-единственного дружинника, и именно к этому дружиннику стянулись тонкие полосы света, протянувшиеся от каждого из нас.
«Это так просто, что может показаться смешным. Высшие Силы и не думали ничего усложнять. Мой основной противовес был всё это время рядом со мной. Я должен был понять во время того призыва, я и понял, просто меня сбило с толку третье появление Арки. Не свет, не жизнь – а то, что заключает в себе все это. Она – это…»
Молчание разбилось, когда спирит поднял руку и коснулся одной из дорожек, которые окутывали его. Улыбнулся.
– …как жить и дышать.
Его стихия.
Он позвал – а может быть, и не он, а то, что было в нем в эту секунду – и она откликнулась отовсюду. Начали вспыхивать бесчисленные Арки – сверху, слева, справа, снизу – и всюду была она, бесконечная, бесчисленная, разная…
В стишке, написанном пятнадцатилетним мальчиком. В букете, радостно взлетевшем вверх на чьей-то свадьбе. В платке, который муж старательно прятал, а потом все же подарил жене на какой-то праздник не нашего мира. В оплеухе, которой жена от полноты чувств ласково наградила мужа. В плошке, которую старушка поставила перед любимой кошкой. В плаче матери над больным ребенком. В чьем-то крике «За нами наша земля!»
К детям.
К небу.
Просто так.
Обжигающая.
Ласковая.
Горькая.
Всюду.
Всюду.
Всюду.
И теперь – в этом мире тоже.
Ярчайшая радужная вспышка расцветила границы нашего «котла». Тано что-то выкрикнул, обращаясь к остальным, но его голоса было почти не слышно. Что-то о мече, о том, что время на исходе, что кто-то падет… слова не доходили до сознания, растворяясь в свете, который был вокруг нас, внутри нас, с нами, все были единым целым в этот миг, все знали, что сейчас случится…
В ладонях Эдмуса котеночком свернулась страшная сила. Свет ярче солнца, мощь, сильнее смерти, то, что иногда предпочитают собственной жизни – пришло, прошло через каждый наш нерв энергетическим разрядом, каждую клеточку наполнило своей сущностью – и преспокойно устроилось на руках у спирита. Не ожидая приказа: этим нельзя было повелевать, просто устремившись к тому, кто был с ней одного порядка, кто, несмотря на все свои дурацкие шуточки, еще не разучился ей жить и дышать. Она пробыла в его ладонях меньше мига, просто признавая их братство, а потом оторвалась от них и ушла вовне.