– Давайте, – хрипло прервала я шефа, когда смотреть на его мучения стало выше моих сил. Он поднял красные от недосыпа глаза и удивился по-настоящему:
– Что, Оля?
– Штуку, которую вы принесли. Оружие. Или вы думаете, я Глэрион у Йехара одолжу?
– Вересьева, а ты точно… – начала Макаренко, но я и ей не дала договорить.
– Неточно. Но если вас заедает совесть, потому что вы не сделали этого, когда он еще не принял стихию – берите эту штуку и ищите его сами.
Прекрасно. Грушняк, который до недавнего времени не подозревал, что по территории его страны расхаживает Повелитель Тени, медленно, картинно повернулся к Макаренко:
– Тамара, ты что, зна…
Игнатский на отвлекающий маневр не купился. Он порылся во внутреннем кармане холостяцкого пиджака с протертыми локтями и торжественно извлек оттуда монтировку.
– Ну, чтобы убить его этим мне придется постараться, – спокойно заметила я, взвешивая «орудие» в руке.
– Наша Дружина прикроет тебя молотками и зубилами, – утешил Эдмус.
Шеф буркнул что-то невнятное и обратился к поиску в других карманах. На свет появились бутылочка с подозрительными пилюлями, помятый портсигар с серпом и молотом, три комплекта ключей и фото начальницы отдела Статистики и Учета. Грушняк и Макаренко оставили разборки и следили за ним более чем напряженно.
– Ты что его – потерял?!
– Да хорошо бы…но вот.
Это был цветок розы в тонком стеклянном футляре. Живой и как будто даже переливающийся от избытка жизненных сил, между тем, как у него не было ни стебля, ни корней. Мне показалось, что я слышу характерный аромат… Пришлось сделать шаг назад и прикрыть рот рукой, чтобы избежать большого конфуза.
Ненавижу розы. Кажется, теперь я их буду ненавидеть куда больше.
– Роза Эдема, – щека шефа скривилась в подобии улыбки. – Странное название, да? Это роза была сорвана в те времена, когда мир был еще единым, и многие поколения магов ее заряжали…
Для такого случая, – прозвучал у меня в голове резкий голос одного знакомого алхимика. Я постаралась побороть тошноту и взяла цветок двумя пальцами.
– Что делать с этой флорой?
– Разбить рядом с ним. Как можно ближе. Оля, ты же понимаешь, что придется…
Шефу в очередной раз стало трудно говорить, а мешки под глазами у него будто бы даже увеличились. Да ну… к чему мелодрамы, на первый призыв Дружины он посылал меня куда с меньшим волнением.
Я понимаю. Полгода заставляла себя понять.
Я стиснула холодную, хрупкую коробочку в ладони. Перед глазами встало лицо Веслава – человеческое – когда он понял, что Теодор, будущий Поводырь Великой Дружины, не может отразить даже одного его удара.
– Он хотел бы этого, – ответила я на взгляд Йехара. – Если бы был человеком.
Глава 2. Щепотка латыни и капелька эликсира
Проснуться и увидеть над собой улыбку Эдмуса – то еще испытание, даже для крепких нервов. Я рявкнула так, что спирит с перепугу взвился к потолку. Очередная люстра была потеряна для меня безвозвратно.
– Какого Хаоса?!
– Я хотел бы тебе сказать, что ты прекрасна в гневе, но не могу же я врать настолько! – Эдмус опустился, но на порядочном расстоянии. – Тебе говорили, что ты странно кричишь во сне? Нет бы орать во все горло, или стонать, или визжать – но ты вопишь шепотом, с таким я встречаюсь впервые.
Шепот появился на третий месяц после того, как пришли те сны. До этого мне не раз и не два приходилось иметь дело с разъяренными соседями. Почему-то им очень не нравилось слышать мои крики по ночам. Потом я привыкла и убавила звук.
– Время? – я поискала глазами будильник, но глаза упрямо направлялись на Эдмуса, который порхал по комнате, изображая гигантского ночного мотылька.
– День начинает медленно клониться к вечеру, а может, к утру, я никогда не был особенно точен в этом.
– Чуть больше четырех часов, – отозвался другой голос.
Виолу я увидела только сейчас, когда она пошевелилась. Интересно, с какой радости Дружина назначила собрание в моей комнате.
Проспала четыре часа. Неплохо. Дружина заявилась к нам ночью, потому Йехар настоял на отдыхе для меня, мотивируя тем, что я должна сделать.
Я должна это сделать. И я умудрилась заснуть. Если кто-то скажет, что нервы у меня не железные – этот аргумент с моей стороны будет решающим.