— Нет! — снова выкрикнула я, уже не столько от боли, сколько от досады, что я его потеряла. Я попыталась встать, однако моя левая нога не выдержала веса тела, и я рухнула снова на землю.
— Черт! — пыхтела я, торопливо осматривая быстро распухавшую лодыжку. — Черт-черт-черт — ЧЕРТ!!!
Я сделала еще одну попытку подняться — на сей раз более осторожно, и снова вынуждена была опуститься на землю.
Превосходно. Я застряла одна-одинешенька непонятно где, с вывихнутой ногой, совершенно не в состоянии двинуться с места. Отчаяние накатило на меня, как волна цунами, и я внезапно почувствовала груз всех последних дней: папа, ночные кошмары, сны, тайны, боль и… ох, как же я чертовски устала! Все, чего бы я сейчас хотела — это снова стать шестилетней малюткой, чтобы свернуться калачиком в своей кроватке, чтобы мама и папа пришли поправить мне одеяло и поцеловать на ночь.
Больше я ни о чем не мечтала в этот момент. Это ведь было так просто — и в то же время так невозможно, немыслимо! Поскольку ничего другого не оставалось, я просто скорчилась на тропинке и разрыдалась.
— Эй!.. Вы в порядке?
Я моментально узнала этот голос — непонятно как можно узнать голос из твоего сна? — но едва он склонился надо мной, попыталась отскочить.
— Не трогай меня! — взвизгнула я.
Он поднял руки, демонстрируя свои добрые намерения.
— Хорошо, хорошо, — сказал он с ухмылкой, — это ведь ты гналась за мной.
Я не спускала с него напряженного взгляда. Это стоило мне немалых усилий: еще бы, оказаться вот так, наяву, рядом с человеком из своих снов — у кого угодно может поехать крыша, не так ли? И в то время, как мое сердце пыталось выскочить из груди, мой мозг услужливо прокручивал в памяти подробности наших встреч во сне.
Пришлось напомнить себе, что вообще-то он незнакомец. И, скорее всего, незнакомец опасный. Да, я должна была получить от него многие ответы, но при этом я должна оставаться сильной.
— Извини, — сказал он, — мне показалось, что тебе больно.
— Да, мне больно. Я подвернула ногу.
— Наверное, не стоило гоняться по лесу за незнакомцем.
— Наверное, не стоило притворяться, будто ты не знаешь, кто я такая.
Его глаза расширились на миг от неожиданности:
— Ты пом… — но он моментально встряхнулся, овладел собой и продолжил, как ни в чем не бывало— Наверняка ты ошибаешься. Не думаю, что мы знакомы, — его выдавала лишь жилка, бившаяся на щеке.
— Неужели? Значит, при виде незнакомых девушек у тебя всегда делается такой вид, будто тебя захватили с поличным?
— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать…
— И потом ты пускаешься наутек? На полной скорости, хотя ты отлично видел, что я хотела с тобой поговорить. Это ненормально. Так не ведут себя с незнакомками!
Он надул губы и прижал к виску правый кулак — жест, настолько мне знакомый, что я едва не лишилась выдержки. Однако каким-то чудом мне удалось сохранить серьезный взгляд.
Наконец он опустил руку и улыбнулся, хотя эта улыбка совсем и не задела его глаз.
— Признаюсь, я вел себя как идиот, — смущенно ответил он. — И даже сам не могу сказать почему. Просто не хотел ничьего общества. Я и вернулся— то только потому, что вы ушиблись, а для меня немыслимо бросить девушку одну непонятно где. Но если ты предпочитаешь, чтобы я ушел…
— Нет!
— Ладно. Тогда позволь взглянуть на твою ногу.
Он присел на корточки и поднял брови, предлагая дать ему осмотреть мою лодыжку. Я вытянула ногу, но не успел он взять ее в руки, как листва на тропинке зашелестела.
— Отвали от нее! Ты что делаешь?
Я едва успела повернуться, чтобы увидеть, как вылетевший на прогалину Бен отшвырнул этого парня в кусты.
— Бен! — вырвалось у меня.
— Спокойно! — сказал незнакомец поднимаясь. — Она подвернула ногу. И я как раз хотел посмотреть…
— Отойди. От. Нее, — отчеканил Бен.
— Бен, перестань! — вмешалась я.
Он в замешательстве оглянулся на меня и снова обратился к незнакомцу. Все его тело подалось вперед и вытянулось в струну, как у питбуля, рвущегося с поводка. В иной ситуации это могло показаться смешным: щуплый книжный червь Бен не мог бы и мечтать угрожать такой горе мышц, как этот парень.
Однако тот отступил назад.
— Это не похоже ни на перелом, ни на разрыв связок, — он кивнул на мою ногу. — Просто небольшое растяжение. До завтра все придет в норму.
Бен не спускал с него напряженного взгляда, однако обратился ко мне нарочито размеренным голосом:
— Клиа, ты отлично знаешь, что тебе нужно сделать. Скажи, что он не имеет над тобой никакой власти, прикажи ему уходить и никогда не возвращаться. Прикажи ему уйти прочь и вечно скитаться по земле пешком!
Он рехнулся?
— Ты что несешь, Бен?
— Древняя мифология, — сообщил Бен. — Это заклинание, изгоняющее инкуба.
— Чего? — парень расхохотался.
Бену явно было не до смеха:
— Прикажи ему, Клиа.
— Пожалуйста… не трудись! — парень примирительно поднял руки. — Я и сам с радостью от вас уберусь!
Он повернулся было, собираясь скрыться в лесу, и я уже набрала полную грудь воздуха, чтобы снова закричать: «Нет!» — но мне не пришлось напрягаться.
— Стой! — взревел вместо меня Бен. Одним прыжком он настиг незнакомца, схватил его за руку и поднес к глазам запястье. — Где ты это взял?
Я широко распахнула глаза, когда увидела, что обнаружил Бен. Просто удивительно, как я не обратила на них внимания сама! На каком-то другом человеке я сразу бы заметила их, но появление этого парня во плоти и крови оказалось слишком сильным испытанием для меня…
У него на руке были папины часы. Серебряная «Омега». Они с мамой купили себе одинаковую пару часов в первый день медового месяца и носили их, практически не снимая. В тех редких случаях, когда кто-то из них решал, что часы пропали, мир переставал вертеться, и все в доме переворачивалось вверх дном, пока часы не находились.
И эти часы были на руке у незнакомца.
— Не понимаю, с чего столько шума, — сказал он. — Это просто мои часы.
— Чушь собачья, — Бен решительно снял часы у него с запястья и бросил их мне. — Клиа?
Мои руки дрожали, пока я рассматривала часы. Это правда, на свете найдется немало ручных часов, похожих на папины, как две капли воды. И нельзя было исключать возможности, что этот парень просто купил такую же модель.
Я перевернула часы, чтобы посмотреть на нижнюю крышку корпуса. По серебру бежала изящная витиеватая надпись: «Грант, ты моя любовь навсегда. Виктория».
Были еще несколько приметных царапин на ободке, но это уже не имело значения. Безусловно, эти часы принадлежали моему отцу.
Все мое тело сотрясала крупная дрожь. Слезы готовы были брызнуть из глаз, и в душе вскипала тошнотворная ярость.
— Что ты с ним сделал?! — закричала я.
— Ничего, — заявил он. — Ничего не делал. Вы правы. Это не мои часы. Мне дал их один человек.
— Врешь! — зарычал Бен.
Сжимая в кулаке часы, я кое-как встала. Нога все еще отказывалась держать мой вес, и мне пришлось доковылять до Бена и повиснуть на нем. Я не спускала глаз с незнакомца и решительно отмела все мысли о нем, кроме того, что было несомненно — каким-то образом он связан с моим отцом. Сверля его взглядом, я прошипела, стараясь не обращать внимания на боль:
— Эти часы принадлежали моему отцу. И никогда в жизни он не отдал бы их по доброй воле. Никогда! А потому ты мне расскажешь, кто ты такой, черт побери, и как к тебе попали эти часы!
Тот посмотрел на меня с иронией, и я с ужасом осознала глупость всей ситуации: какая-то девица пытается командовать здоровенным бугаем, а сама едва держится на ногах!
Он демонстративно поднял руку, в которую Бен вцепился мертвой хваткой.
— Не могу ли я для начала получить обратно свою руку?
— Ага, чтобы ты тут же удрал? — фыркнул Бен. — По-твоему, я похож на идиота?
Парень едва взглянул на Бена:
— Если бы я действительно хотел удрать, вы бы только меня и видели.