— Вот как? — Бен заметно оживился. Еще бы. проснулся его профессиональный интерес! — Твои предки были историками? Они занимались преподаванием?
— Да, они преподавали историю Европы. В Европе, — сказал Сейдж, — в небольшом частном колледже. Они меня многому научили.
Так, Бену брошена воображаемая перчатка! И я увидела, как сверкнули у Бена глаза: вызов был принят.
— К-а-ак интересно! — протянул он. — И ты полагаешь себя большим знатоком истории Старого Света?
— Можно сказать и так. Если уж на то пошло, то именно это я и сказал.
Бен алчно ухмыльнулся и без промедлений устроил Сейджу «проверку на вшивость». Он сыпал и сыпал вопросами не переставая, он без конца подстраивал каверзные ловушки — лишь бы заставить Сейджа признаться, что он всего лишь хвастун. Я только диву давалась при виде такого коварства.
— Ну и какая же из пьес Шекспира: «Генрих VIII» или «Троил и Крессида» — принесла больший успех театру «Глобус»? — задавал вопрос Бен, нервно хрустя пальцами.
— «Глобус» никогда не ставил «Троила и Крессида» — не задумываясь, отвечал Сейдж. — А что касается «Генриха VIII», то во время его постановки в «Глобусе» возник пожар, и театр сгорел дотла. Так что скорее можно сказать, что эта пьеса пустила театр по миру… Не так ли?
— Отлично, просто отлично, — кивнул Бен. — Молодец.
Разговор, продолжавшийся в этом духе, скорее напоминал какую-то интеллектуальную пытку, и хотя соперники старательно напускали на себя небрежный вид, вскоре «беседа» захватила их так, что оба невольно подались вперед, а их лица заблестели от пота. Это было захватывающее зрелище… И в то же время странное.
После нескольких часов словесной дуэли Бен честно признал в Сейдже великого знатока истории и с энтузиазмом втянул его в дебаты относительно таких предметов, о существовании которых я вообще не подозревала — разве что с недавних пор все чаще не могла отделаться от тревожного ощущения, что кое с чем была знакома не понаслышке.
Со своей стороны Сейджу явно доставляло удовольствие сама возможность поговорить с человеком, который способен по достоинству оценить те пикантные анекдоты и подробности давно минувших дней, которые ему удалось узнать в ходе его «изысканий». К тому времени как самолет пошел на снижение, собираясь совершить посадку в Майами, эта парочка уже вовсю переговаривалась и хохотала, перегнувшись друг к другу и через меня, как, через пустое место. И на последнем отрезке пути-перелете от Майами до Нью-Йорка — они уселись рядом, беспрерывно болтали, хлопали друг друга по плечу и хихикали, как школьницы. Мне пришлось занять место через проход, возле сонной пожилой дамы, вылившей на себя не меньше флакона духов.
Вот интересно, если бы я рассказала Бену, что, по моим догадкам, знания Сейджа получены не в ходе учебы, а на собственном опыте — он все так же продолжал бы радоваться их общению?
Впрочем, меня радовало, что они разговорились — это давало мне время успокоиться и попробовать привести в порядок собственные мысли. Я не в силах была противостоять тому влечению, которое испытывала к Сейджу. Как будто самой судьбой ему было предназначено войти в мою жизнь. И я хотела быть вместе с ним. Если это он снова и снова убивал меня в прошлом — зачем бы мне испытывать к нему такие чувства? Разве это не доказывает обратного? И в то же время объясняет его мрачный и даже загнанный вид: еще бы, стоило ему полюбить женщину, и ее убивают.
Значит ли это, что меня убьют тоже?
Без конца задавая себе эти вопросы, я то и дело проваливалась в легкую дрему. Я слишком многого не понимала. Взять хотя бы те же фотографии. Я верила Сейджу, когда он удивился, узнав о том, что появлялся на моих снимках. И мне казалось, он был честен, когда сказал, что впервые увидел меня в Рио, на пляже. Но тогда как он попадал на мои фотографии с самого дня моего рождения? Не являлось ли это результатом некоей глубокой духовной связи, приводившей к нашей встрече в каждой из последующих жизней? Райне понравилась бы эта история! Интересно, а что сказал бы об этом Бен? И даже больше — что сказал бы об этом папа?
Вообще-то, я почти знала, что подумал бы мой отец. Он хотел помочь Сейджу. И даже прямо сказал Сейджу, что считает его хорошим человеком. Это дает повод и мне доверять ему, не так ли? Но что, если отец так зациклился на этом своем Эликсире, что ради него был готов пойти на сделку с кем угодно и сказал лишь то, что от него требовалось, не задаваясь вопросом, хороший Сейдж или плохой.
От одной этой мысли у меня защемило сердце.
Я обратилась к благоуханной леди.
— Вы не хотите сыграть в криббедж? — спросила я светским тоном.
Через два часа полета и после нескольких скучнейших партий в морской бой (леди не играла в криббедж, зато обожала морской бой) мы наконец приземлились в аэропорту Кеннеди. Райна ждала нас в багажном отделении.
— Клиа! — заверещала она и прижала меня к груди. Это совершенно не соответствовало правилам конспирации, но мне было все равно. Я с жаром отвечала на ее объятья. Наконец она отстранилась, увидела Сейджа — и глаза у нее округлились.
— Так это и есть твои неприятности? — осведомилась она, меряя его с головы до ног оценивающим взглядом. — Одобряю.
— Райна, это Сейдж. Сейдж, это Райна.
— Рад знакомству, — сказал Сейдж, подавая руку
— Это я рада, — проворковала Райна. — Если, конечно, вся радость не принадлежит Клиа…
Сейдж улыбнулся и даже едва заметно покраснел — что показалось мне в высшей степени забавным.
Прежде чем отвести нас к машине, Райна заставила меня надеть теплое зимнее пальто. Снаружи стоял мороз, а я все еще щеголяла в своем черном сарафане. Конечно, Райна была одета по погоде в шикарный модный жакет. Она как ни в чем не бывало подхватила Сейджа под локоть, «чтобы не поскользнуться на льду», хотя я подозревала, что с помощью этого маневра она собиралась выяснить такие ли мускулистые у него руки на ощупь какими кажутся на вид. Судя по ее выразительной гримасе, результаты обследования оказались весьма впечатляющими.
— Из них получилась очень милая пара, — сообщил Бен, кивая на Райну с Сейджем. — Ты не находишь?
Я предпочла отделаться каким-то невразумительным хмыканьем.
В машине я поспешила занять переднее место рядом с Райной. Она взглядом спросила меня, считаю ли я Сейджа своей собственностью. Я слегка наморщила нос и пожала печами: пока трудно сказать. Она кивнула — все поняла — и закатила глаза: я совсем ненормальная, если упущу свой шанс завладеть таким парнем. Весь обмен мнениями занял у нас какие-то доли секунды.
За два с половиной часа езды до Ниантика я успела выложить Райне всю нашу историю — или почти всю, за исключением моих снов и последнего открытия, сделанного в хижине у Сейджа. Несмотря на изобилие совершенно невероятных подробностей, Райна слушала внимательно и не перебивала меня. Ну что ж, по крайней мере, теперь ей было понятно, почему мы так осторожничали, собираясь вернуться домой.
— Это превосходно! — наконец сообщила Рай-
— Ты не могла выбрать для такого мероприятия более подходящий день!
— Почему? — удивилась я.
— Утром звонила твоя мама. Она привезла из Израиля какую-то большую шишку из их правительства и хочет провести деловую встречу в неформальной обстановке, чтобы Пири задобрила его своими венгерскими кушаньями за ланчем!
Потрясающе. Только моя мама была способна так легко устроить неформальный ланч для целой толпы государственных деятелей, у которых все время расписано по минутам на целые месяцы вперед! Между прочим, это качество и помогло ей в свое время приобрести такой вес в политических кругах в Вашингтоне.
— Так значит… — начала я.
Но Райна не вытерпела и закончила за меня с торжествующим смехом:
— Тайная служба охраны заявилась к нам в шесть утра и обследовала все ранчо под микроскопом. И теперь они там и не уедут, пока не закончится праздник. И если какие-то злодеи ошивались возле дома, они либо поспешили убраться, либо уже сидят в федеральной кутузке!