«Такой мужчина не может быть свободен, ты же уже поняла?»
К тому же в мире полно представителей противоположного пола, добьём это дело и поищем достойного моего пылкого темперамента.
Пока все эти мысли скользят по сознанию словно серфер по волнам, Бен не сводит с меня глаз. Он словно пытается прочесть, что у меня в голове, без явного напористого интереса, просто ждёт и испытующе изучает.
— Элери, с тобой все в порядке? Ты передумала?
Не успеваю я ответить, как за спиной слышится тяжёлый железный скрип, он словно режет тишину ночи огромным острыми ножницами. Каким то до неприличия необъяснимым образом я оказывают позади мужчины, он словно испугался, что из дома должен выброситься дикий зверь загораживает меня своей широкой фигурой.
Все происходит так молниеносно, что я лишь успеваю тряхнуть головой, чтобы собрать картинки в глазах воедино. После секундной заминки я все же с интересом выглядываю из-за плеча Бена.
— Следов саблезубого тигра нет, — шепчу одними губами, но слова успевают долететь до его слуха. Тень улыбки касается уголка губ, но тут же исчезает. Он ещё упорнее не даёт мне двинуться, его фигура будто расползается нависает.
В дверях никого, кроме высокого худощавого старика. В одной руке у него позвякивает связка ключей, другая же держит старую масляную лампу.
Ничего себе! Раритет. Я такие только у старины Кинсли видела. Вот он на дух новшества не переносил, о скоростном интернете в нашей глуши, конечно, и речи идти не могло, но электричество то было. Он же старательно избегал предметы обыденной роскоши, словно опасался попасть в их плен. Сказать, что жизнь его была от этого сера и обыденна, отнюдь! Старина Кинсли всегда находил себе чем заняться, много читал. Сложно было не заметить, что он увлекался древней магией, в его скромной библиотеке хранились настоящие сокровища. И на удивление, любовь к чтению он поощрял, чего не скажешь о разговорах и лишних вопросах. «Излишнее любопытство — дорога в ад, глупая ты девчонка. Созидай, работай над нынешним воплощением и тебе откроется весь мир»— это его самый длинный монолог из всех, что мне пришлось услышать. Вероятно, поэтому и отложился в голове, хоть я с ним решительно не согласна!
Некоторые обветшалые книги со стёртыми буквами были и в моем доступе. Щедрость— не его конёк! Мне доверялись только потрёпанные изодранные страницы. Но некоторые, его личные труды, я под натиском злополучного, по его мнению, любопытства незаметно утаскивала, ночью наскоро читала и возвращала на место. Из всего мною прочитанного вывод сложился весьма красочный— колдовство, ведовство и прочая магия— та часть мироздания, что скрыта от глаз простых людей, потому что это скорее не дар, а бремя. Тяжёлое, удушающее бремя. Быть простым человеком приятнее и безопаснее.
«Хорошо, что ты обычная, Элери, да?» — ухмыляется в очередной раз мое сознание.
— Молодые люди, я могу вам помочь? — у мужчины, что замер в дверях сухой и хриплый голос, будто он молчал сто лет.
— Вы здесь живете? — в недоумении спрашивает Бен.
— Мы просто думали здание заброшенное, — вклиниваюсь я, неуклюже выглядывая из-за спины босса, который все так же старательно продолжает меня прятать. Адри снова гортанно рычит, как оказалось не на Луну, а на старика. Что-то ни ему, ни Бену не приглянулся вполне себе безобидный старец. Кожа да кости, с него песок сыплется, чем он может быть опасен?
— Проходите, — торопливо приглашает, отступая назад.
Мы с минуту ждём. Так долго, что время будто паутиной окутывает нас троих.
— Нам только передохнуть часок и мы снова продолжим свой путь, — во всеуслышание объявляет Бен. Это высказывание само собой больше в мой адрес направленно.
— У меня вот уже долгие годы бессонница. Старость, — грустно вздыхает старик, — я бы был не против пропустить пару кружек чая за интересной беседой.
«А я бы была не против создать этот платок с лица и задышать полной грудью».
Глава 27
Заброшенный замок внутри совсем не кажется таковым. Конечно, в полумраке не разглядеть деталей, но взгляд сразу цепляется за массивную винтовую лестницу, что ведет на второй этаж.
Все это время мы неторопливым темпом плетёмся за стариком, тот охвачен каким то детским восторгом, несвязно бубнит себе что-то под нос, переодически оборачиваясь удостовериться следуем ли мы за ним. Его лампа единственный источник света в этой тьме. Она пугающе отбрасывает наши тени на каменные стены, мы словно три чёрных великана воровато пробираются сквозь ночную тишину.