– А это Пьерик, мой помощник! – представил его Жеральд. – Подождите-ка пару минут, попрошу его приготовить вам хлев.
Жеральд спрыгнул с повозки и исчез в доме. Максим посмотрел на Натанаэля. Искусственная улыбка офицера сменилась выражением крайнего недовольства.
– Ты не должен был так поступать! Твоя неосторожность может нам дорого обойтись!
– Все считают, что мы умерли! – прошептал подросток в ответ. – Потом, это же французы. Они ничего не знают ни о Лариспеме, ни о нас.
Жеральд вернулся, и Сэверу пришлось прервать разговор. Крестьянин отвел их в дом. Дождь уже лил как из ведра. Путники оказались в маленькой комнате с низким потолком, оклеенной коричневыми и бежевыми обоями. Половину пространства занимал массивный стол. У стен стояла мебель из темного дерева. Приглядевшись, Натанаэль заметил, что потолок был не так уж низок. Такое впечатление создавалось из-за того, что с балок свисало множество предметов: пучки ароматных трав, корзины и самая разнообразная провизия. Хотя еще было светло, в комнате царил полумрак. Свет едва проникал сквозь темно-коричневые занавески. Пытаясь подойти к камину, Натанаэль натолкнулся на свисающий окорок. Как можно жить в такой норе! – подумал подросток. Это помещение и сравнить нельзя было с просторными светлыми квартирами в домах, построенных бароном Османом. Крестьянский дом словно остался в далеком прошлом.
Жеральд поставил на стол бутылку вина, подал каравай хлеба и ветчину. Она была так суха, что ее можно было спутать с ножкой от стула. Убаюканный болтовней хозяина и теплом от камина, Натанаэль почти уснул, как вдруг раздался стук в дверь. Подросток открыл глаза: на пороге стоял рослый крепкий мужчина. Входя, ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой висящий под потолком скарб.
– Ну и погодка, скажу я вам! Жеральд, можно я подожду здесь, пока не кончится ливень?
Сэвер выпрямился так резко, что Натанаэль вздрогнул.
– Это жандарм, – пробормотал он сквозь плотно сжатые зубы.
Жеральд встал, чтобы поприветствовать гостя. Сняв фуражку и ярко-синий плащ, тот остался в куртке с серебряными пуговицами и позументами. Бросил на стол свернутую газету и пожал руку Жеральду.
– Здравствуй, Альбан! Конечно, входи! Что ты делаешь на улице в такую погоду?
– Служба, мой друг, служба…
Сон как рукой сняло. Натанаэль во все глаза смотрел на жандарма: тот был очень похож на Сэвера, только моложе и коренастей. Бывший глава Стражи поднялся и представился вымышленным именем. Новый гость вперил в них пристальный взгляд, от которого подросток поежился.
– Были в Лариспеме, говорите? Я там служил на границе, местную стражу хорошо знаю. Сколько времени вы, говорите, там провели?
Сэвер ответил. Завязался разговор. Альбан, без сомнения, вел беседу, а не допрос, но вопросы, которые он задавал, были совсем не праздными. Все это было не просто так. Сэвер пытался отвечать уклончиво и сохранять непринужденный вид. Но в его повествовании не все было связно. Через некоторое время Альбан взял лежащую на столе газету и протянул ее Жеральду.
– Взгляни-ка на страницу четыре. А потом скажи, что ты об этом думаешь.
Жандарм ласково посмотрел на Натанаэля. Того затрясло.
– А ты не слишком-то разговорчив, мой мальчик. Может быть, расскажешь нам пару слов о себе? Какое впечатление на тебя произвел Лариспем?
Натанаэль пожал плечами и, изобразив вечно недовольного подростка, неохотно пробурчал:
– Большой город.
– Совсем не похож на Мулен, правда?
– Нет. Не похож.
Альбан улыбнулся и не стал настаивать на продолжении разговора. Жеральд отложил газету и подал вино, хлеб и паштет.
– Как это любезно с твоей стороны, мой друг! – воскликнул Альбан, не переставая улыбаться. – Но перед тем как приступить к ужину, прошу нашего юного друга прочитать молитву. Ему пришлось так много времени провести в этом гнезде язычников. Уверен, он будет рад это сделать.
Натанаэль с изумлением посмотрел на жандарма. Молитва? Это еще что такое? Он чуть не вскрикнул, почувствовав, как Максим наступил ему на ногу.
– Разрешите это сделать мне, – предложил Сэвер. – Натанаэль – добрый малый, но он не получил надлежащего воспитания.
– И все же! – продолжал настаивать Альбан. – Ведь речь идет о совсем короткой молитве. Уж ее-то знают все французские дети, не правда ли? Пожалуйста, порадуй нас, дружок!
Сэвер еще сильнее придавил Натанаэлю ногу, из чего тот заключил, что ему ни в коем случае не следует открывать рот. Подросток лишь тяжело вздохнул и уставился на стол, чувствуя, как по спине стекает струйка пота. Сэвер одернул его, но Натанаэль и так продолжал молчать. Альбан пожал плечами.