Выбрать главу

Вместо вступления

Сомерсет Моэм:

"Я проделал долгий кружной путь, чтобы прийти к тому, что всем было уже известно".

"Книга моя не автобиография, а автобиографический роман, где факты крепко перемешаны с вымыслом; чувства в нем описанные я пережил сам, но не все эпизоды происходили так, как о них рассказано, и взяты они частью не из моей жизни, а из жизни людей, хорошо мне знакомых... Я вложил в эту книгу все, что тогда знал, и дописав ее наконец, увидел, что можно жить дальше".

"Жизнь для писателя - трагедия, и в процессе творчества он переживает катарсис - очищение состраданием и ужасом, в котором Аристотель видел смысл искусства. Все свои грехи и безумства, несчастья, выпавшие на его долю, любовь без ответа, физические недостатки, болезни, нужду, разбитые надежды, горести, унижения - все это он властен обратить в материал и преодолеть, написав об этом".

* * *

2011 г.

Иными словами, видите ли, мемуарная литература биографическая бывает жутко интересная, но только при одном условии: что человек рассказывает о себе интимнейшее, стыднейшее, предстаёт в таком виде, что ему самому тошно, но он, если это не выбросит из себя, его просто это разорвёт. Любые другие автобиографии, которые не носят характера такого исповедально-надрывного, мне почему-то читать не любопытно.

Д. Быков

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть первая. Как рождаются страхи

Жизнь – как материал для книги,
Только спрятать все улики,
Перепутать все пароли,
Раздавая куклам роли.
Жизнь – как танец на углях,
Через боль и через страх.
Что останется в итоге?

То ли пепел, то ли прах…

Мне кажется, что я родилась уже старой. Как бы получше объяснить... Иногда представляю, что в тельце ребенка вселилась уставшая, измученная прошлыми жизнями душа. Вселилась и снова отчаянно захотела жить в удивительном мире, начать все сначала, попробовать еще разочек, вдруг да получится.

Когда я была маленькой, часто спрашивала маму:

— А умереть - это очень больно? Неужели я тоже когда-нибудь умру и меня совсем-совсем не будет? Мама, что же делать, я совершено не хочу умирать!

Я закрывала глаза и пыталась представить, что вот так же темно мне будет лежать в гробу под землей. Темно и жутко. Нет, нет - такое не должно со мной произойти! Страх исчезнуть, то есть перестать осознавать самое себя оказался первым страхом, который мне довелось испытать.

— Скоро ученые изобретут особое вещество, - успокаивала мама. – Это будет настоящий эликсир жизни, мы будем пить его по столовой ложке в день и останемся жить навечно.

— А когда же его изобретут? - волновалась я.

— Ты как раз успеешь вырасти к тому времени!

Я доверчиво успокаивалась и представляла себе маленький граненый бутылек с жидкостью почему-то синего цвета – источником вечной молодой жизни. Иногда даже фантазировала, будто именно я изобрету этот чудодейственный напиток и стану спасительницей человечества. Мечты, мечты...

Как-то вечером мама застала меня за одним нехорошим делом. Я лежала в кроватке и, спустив трусики, играла сама с собой. Меня отшлепали, поставили в угол, а потом сказали, что если не прекращу это плохое занятие, то вскоре непременно умру.

— И девочка, которая меня научила так делать в «садике», тоже умрет? - поинтересовалась я.

— Вполне возможно.

Воспитательный прием подействовал, дурную привычку я забросила, поскольку тогда очень боялась смерти и по-животному яростно хотела жить.

Но вскоре душа моя освоилась в новом теле и даже начала задирать свой эфирный нос. И как только у меня хватало наглости спрашивать воспитательницу:

— Ольга Васильевна, а кто в нашей группе сегодня занимался лучше всех?

Ответ казался очевидным. Я на лету схватывала новые знания, привыкала к похвалам. Помню, что из всей старшей группы одну меня взяли на эпизодическую роль в настоящем спектакле, где играли наши воспитательницы. Тогда я считалась не по годам умненькой и раскрепощенной девочкой с артистическими задатками. А уж какой мудрой казалась себе я сама...

Однажды по дороге в детский сад задала папе вопрос:

— А бывают ли дети умнее своих родителей?

— Хочешь сказать, что ты умнее нас? - снисходительно переспросил он.

Я лукаво молчала, поскольку считала себя самым необыкновенным существом во Вселенной. Верилось, что весь этот мир создан именно для меня, и одна лишь я нахожусь в его центре. Только теперь - много лет спустя, могу представить, как, прочитав мои наивные мысли, улыбнулся отец - самолюбивый тридцатилетний мужчина.