Карл Густав Юнг. «Воспоминания, сновидения, размышления»
* * *
Некоторые любят думать и строят на этом своё искусство жизни. Они так заняты своими размышлениями и своей предусмотрительностью, что утрачивают удовольствие. Поэтому они стареют, и лицо у них строгое. Другие любят удовольствие, они практикуют чувствование и проживание. Таким образом, они забывают думать. Потому они молоды и слепы. Тот, кто думает, основывает мир на мысли, тот, кто чувствует — на чувстве. Вы найдете истину и заблуждение в обоих. Образ жизни извивается, как змей, справа налево и слева направо, от размышлений к удовольствию и от удовольствия к раздумьям. Змея всегда заставляет человека становиться подневольным то одному, то к другому принципу, так, чтобы он ошибся. Нельзя жить с одним предвидением или с одним только удовольствием. Вы нуждаетесь в обоих. Но вы не можете быть в предвидении и удовольствии в одно и то же время, вы должны быть в предвидении и удовольствии по очереди, повинуясь доминирующему закону и, так сказать, будучи неверным по отношению к другому.
Тот, кто предпочитает размышления чувствам, оставляет свои чувства гнить в темноте. Они не дозревают, а в заплесневелости дают больные побеги, которые не достают до света. Тот, кто предпочитает чувства размышлениям, бросает в темноте свои мысли, где они прядут свою паутину в мрачных закоулках, унылые сети, в которых запутались комары и мошки. Мыслитель чувствует отвращение к чувствам, так как чувство в нём в основном отвратительно. Тот, кто чувствует, думает о раздумьях с отвращением, поскольку мышление в нём в основном отвратительно. Так змея лежит между мыслителем и чувствующим. Они есть яд друг друга и целебное средство. Чего мыслитель не может помыслить, того, по его мнению, не существует, а чувствующий не верит в существование того, чего он не чувствует.
У вас появится предчувствие целого, лишь когда вы примете свой противоположный принцип, поскольку целое принадлежит обоим принципам, растущим от одного корня. Пусть человек мыслящий примет свое удовольствие, а человек чувствующий примет свои мысли. Так они найдут свой путь.
«Красная книга»
Олег Цендровский "Что такое мудрость"
Мое существование — ужасное бремя, я бы давно отбросил его, если бы именно в этом состоянии страданий и почти абсолютного отречения мне не удавались поучительнейшие пробы и эксперименты в духовно-нравственной сфере. Эта жаждущая познания радость поднимает меня на высоты, где я одолеваю всякую муку и всякую безнадежность.
Фридрих Ницше, "Письма"
Тонкие знатоки человеческих душ, вроде великих русских писателей XIX века, регулярно сталкивались с незнанием своей собственной и постыдным неумением навести в ней порядок. Они проигрывали все свои деньги в карты, устраивали самые ребяческие истерики, пили из своих близких последние нервные соки, а также совершали подлинные безумства, о которых затем жалели.
Эти умные люди вели себя как дураки, причем сами же себя так характеризовали, но поделать ничего всё равно не могли. У Льва Толстого все дневники исписаны подобными признаниями, как и у Тургенева с Достоевским. Хорошо резюмировал этот общечеловеческий феномен великий пессимист Эмиль Чоран: «Я создан давать мудрые советы – и вести себя как последний дурак».
Мало кто из них, впрочем, хотя бы приблизился к пониманию сущности той коллизии, в которой они раз за разом оказывались. Как и все интеллектуальные люди, они были нагружены ценными знаниями и уникальными навыками и эффективны в некоторой творческой области. Так пчелы блестяще строят ульи, дятлы долбят деревья или же перелётные птицы искусно ориентируются по магнитному полю земли. Тем не менее из-за нехватки цельного и централизованного видения, а самое главное, управления поведением они были так мало способны применить этот богатый арсенал для самого главного – устроения своей жизни и помощи в том другим.