И хорошо, что родился именно ты, а не девочка. Вдруг я бы стала завидовать ей. Родион рос таким красавчиком – голубоглазый, кудрявенький, озорной мальчик-ангелочек. Я видела, как все любили и баловали его. А кто была я? Некрасивая прыщавая девчонка, которая вечно не знает, куда деть руки, из которых вечно все падает и разбивается.
О том, что я некрасивая мне сказала мама, а еще зеркало. И еще я как-то неожиданно оказалась выше всех в классе, и у меня у одной были прыщики на лице. И вообще тогда я была «неумеха», «лентяйка» и «эгоистка». Даже не понимаю, зачем я тогда была?
Вдруг ошибка возникла
В мире, полном света.
Лбом к стеклу приникла
Я здесь – ошибка эта.
Ну и пусть - ошибкою,
Проживу-промаюсь,
Встречу боль улыбкою
И не раскаюсь...
А каяться-раскаиваться приходилось часто. После каждого греха, а уж их-то было немало. Я узнала, что такое «грех», когда прочла Библию. И однажды наступил момент, когда Бог, мой любящий и заботливый Бог, похожий на доброго друга, вдруг отвернулся от меня, как мне казалось, такой грешницы.
Я обманывала по мелочам даже маму, я завидовала и ссорилась с одноклассницами. У одной девочки ненароком стащила цветную заколку из набора, а, поругавшись с другой девчонкой, спустила ее карандаши в щель между половицами.
К чему же сводились мои отношения с Богом теперь? Когда мне было плохо, я исступленно молила его о помощи, если совершала сама плохой поступок, то умоляла о прощении. Еще в Библии было сказано, что каждый грех ожидает суровое наказание. Я же не соблюдала посты, не носила крестик, ни разу не была в церкви. Мы иногда делали уборку в воскресенье, топили баню и стирали в христианские праздники. Постепенно я смирилась с тем, что никогда не попаду в Рай.
Прочь, укор! Земля большая.
Одинокой я не стану,
Постучу-ка в двери Рая,
И уйду, когда устану.
Я тогда училась в шестом классе и по-прежнему оставалась отличницей и активисткой. Ни одно классно-школьное мероприятие не обходилось без моих выдумок, без моих фельетонов, моих триумфов на сцене актового зала. Поистине, деревянные крашеные подмостки производили на меня магическое действие.
Я забывала все свои комплексы, сбрасывала личину неуверенности и начинала игру. Придумывала танцы, оригинально переделывала тексты старых песен, участвовала во всех сценках. Даже победила однажды в районном конкурс «Ученик года».
Мальчишек я сторонилась всегда. Они ведь совсем другие, не похожи на нас, девочек. В присутствии «пацанов» я чувствовала себя скованной, неловкой. Не могла найти темы для разговора или, напротив, несла всякую чушь. И я так по-белому завидовала подружкам, которые с легкостью могли кокетничать даже с взрослыми ребятами.
Но именно тогда, в седьмом классе я остро ощутила, что мир людей делится на две половины – на мужчин и женщин. Резко начали изменяться мои фантазии. В них все чаще стал появляться Он – главный герой. Мужчина уверенно встал в центре моих грез, вокруг Мужчины и Женщины я строила ныне сюжет.
У Него были разные имена и лица. Сегодня Он – Великий Фараон, наместник Бога на земле, а завтра средневековый Рыцарь, благородный и непобедимый. Он мог носить шкуру дикого зверя, мог надевать алый плащ консула поверх римской тоги.
Но всех мужчин моих грез объединяло одно. Они страстно любили нежную голубоглазую девушку с длинными золотистыми волосами. Нет, это, конечно же, была не я. То был мой идеал женственности, обаяния и красоты. Совершенно недосягаемый для меня идеал. Сама мысль о том, что кто-то может полюбить меня порой казалось кощунственной. За что же можно любить меня? Некрасивую девчонку с тысячей комплексов.
Помню, я смотрела какой-то фильм и расплакалась во время сцены, где главный герой дарит цветы своей возлюбленной. Неужели мне никто никогда не подарит даже цветочка, не поцелует моей руки, став на колено, не признается в любви романтично!? Было обидно и жаль себя.
И мне оставалось только придумывать замысловатые сюжеты в историях о прекрасной любви. Но я-то жила в реальном мире, меня окружали обычные люди из плоти и крови. Некоторые из них ставили подножки на переменах, давали обидные прозвища, а потом просили списать домашнюю работу по физике. Некоторые с серьезным или равнодушным видом проходили мимо. Я стала чаще смотреть на старшеклассников.
Мне нравился один мальчик – он был невысокий, светловолосый. Странно, теперь даже не вспомню черт его лица. Очки я на переменах снимала, а в упор на него смотреть было свыше моих сил. Его звали Сережа и больше ничего я о нем не знала. Да, наверное, и не хотела. Мне ведь был нужен только Образ. Раз не было у меня реальной любви, я и придумала себе Любовь.