Больше ничего этого не повторится, в третий раз он не даст слабину, не станет извиняться и обещать новые надежды. А я считала себя слишком независимой или гордой, чтобы попросить объяснения. Наивная, романтичная дурочка...
Девочки уже легли спать. Я последней потушила свет на кухне и тоже свернулась в калачик на своей кровати. Неужели я больше никогда не смогу прикоснуться к его волосам, губам. Неужели он больше никогда не поцелует меня? Разве я смогу забыть все это? Хватит. Хватит думать. Я снова одна и нужно привыкнуть снова быть одной, самой по себе. Всего-то...
11 сентября
Жизнь продолжается. Каждое утро делаю зарядку, а перед выходом на факультет крашу губы. Я надеваю линзы, хотя они так уже опротивели мне – в них устают глаза. Но я тщательно продумываю наряд, стараюсь вести себя непринужденно. Я всем и себе самой, прежде всего, хочу показать, что мир не перевернулся оттого, что Сережа даже не смотрит в мою сторону.
Стараюсь за день успеть как можно больше - измотаться, устать, чтобы провалиться в сон, едва коснусь подушки. Чтобы не думать о нем, не вспоминать наши встречи. Господи, как мне тяжело и невозможно ни с кем поделиться, я сама ничего не понимаю, он же не обещал мне любви и верности, просто проводил время от скуки и обилия свободного времени.
Может, хотел больше получить от меня в физическом смысле, а я всегда сдерживала его, не разрешала зайти дальше установленного предела. Он не настаивал, будто знал, что наши свидания мимолетны и не продлятся долго. А я все напридумывала, глупая... Мне бы сказки писать про любовь, вот бы где я развернулась. В сказках можно все. Пожалуй, продолжу историю, которую начала на занятиях по психологии. Нам дали задание написать сказку о чем угодно, любой сюжет.
А потом преподаватель зачитал некоторые листочки, не называя имен. Интересно у него получалась толковать символику чужого повествования, аудитория притихла, кажется, никто не спорил. Жаль, я так и не решилась предложить свою работу для разбора. Испугалась, что кто-то заглянет в душу и вытащит все самое грязное тряпье, которое прячу по углам. Впрочем, даже любопытно, может, осмелюсь на следующем занятии.
14 сентября
Давно подметила, стоит заболеть горлу, появиться насморку, как накатывает хандра и жизнь расцвечивается темными красками. Странное словосочетание – темными красками и вдруг расцвечивается! Просто этих тоскливых мыслишек много и все разные.
Но ведь не начну же я новую страничку дневника с печальностей?! Вот еще – много им чести! Подумаешь, запершило в горле... Я сварила картошку и пока она весело булькала на плите, дышала ее ароматным паром.
Потом нарезала картошку в миску, покрошила туда же луковку, раздавила чесночинку и залила растительным маслом. Получилось что-то острое, обжигающее и до невозможности вкусное! Через два дня едем на юг. Наша летняя практика нынче будет возле Туапсе, хотя «летняя» лишь название, на дворе-то сентябрь. И я должна совсем поправиться – слышишь, горлышко, чуешь, носик?
Приехала от бабушки, зашла в комнату, а на столике у моей кровати - роза. Приходил Сережа. Мысли вразбег… А еще сегодня подошла к преподавателю психологи после пары и, немного стесняясь, попросила прочесть историю на вырванном из тетради листке. Антон Игоревич торопился, но, поправил на носу маленькие очки и мельком глянув на мой листочек затараторил:
– Ух, какой мощный Эдипов комплекс! Здесь бы уже только господин Юнг мог статью написать. Примерно следущие тезисы: комплекс материнского отторжения - это раз. И комплекс латентной неадекватной подмены роли недоотца недолюбовника. Преобладает материнское эго, отцовское повержено и наказано за горькое сиротство. И всё, собственно.
Я рот разинула, смотрела на него с беспокойством, будто мне поставили смертельный диагноз, а психолог сделал веселые глаза и поджал губы, пряча улыбку.
– С удовольствием бы с вами побеседовал, шикарный получается материал, как вернетесь с практики забегите ко мне на кафедру в главный корпус. Только не потеряйтесь, я вам тут координаты напишу.
– Мы послезавтра уезжаем на юг. Практика. - невпопад брякнула я.