Он исчез и вскоре вернулся с грубым костюмом, в который он помог герцогу переодеться.
— Это мне напоминает доброе старое время, Гислей, — заметил Робсон. — Мы так же одевались, отправляясь на обед к королю. А теперь вам не мешает обратиться к парикмахеру, не правда ли? Борода вас уродует.
Он схватил ножницы и отхватил бороду премьер-министра до самого подбородка.
— И волосы у вас слишком длинные, Гислей.
И он остриг ему волосы на голове. Даже секретари премьер-министра, без сомнения, не узнали бы его светлости в этом седом старике, закутанном в старую куртку и подмигивающем с самым довольным видом своему бывшему лакею.
— А теперь, Гислей, — сказал Робсон, — если мой разговор вам не нравится, то ваш меня отнюдь не развлекает. А потому я думаю вас отправить, — даже без вашего позволения, — в приют Армии Спасения…
Внезапно его взгляд упал на визитную карточку, всунутую в раму каминного зеркала. Он ударил себя по лбу.
— Вот это дело! Это великолепно! Я вас отправлю не в Армию Спасения, а к этому доброму священнику, карточка которого Бог знает каким образом ко мне попала.
Он бросил взгляд на визитную карточку и прочел ее вслух:
Преп. Элиа Тимминс
61, Ребекка-стрит.
— Он, небось, вам порадуется. Ну, поднимайтесь, довольно спать.
Ему пришлось потратить немало сил, прежде чем удалось заставить премьер-министра выйти на улицу. Позвав извозчика, он приказал:
— Кучер, вы отвезете моего друга вот по этому адресу, — и он протянул ему визитную карточку. — Вы скажете священнику, что привезли ему племянника с Майорки.
— Откуда? — заворчал извозчик.
— С Майорки, не забудьте, пожалуйста. Их там четыре: Майорка, Минорка и еще какие-то, — объяснил Робсон, стараясь припомнить свои старые разговоры с премьер-министром.
— Ладно, — сказал кучер.
— Всего лучшего, старина! — крикнул Робсон, впихнув герцога в карету и захлопнув дверцу. — Кланяйтесь Элиа.
Было уже около часа ночи, когда экипаж подъехал к дому номер 61 на Ребекка-стрит. Кучер слез с козел и позвонил. Через несколько минут открылось окно, и из него высунулась голова мужчины.
— Кто там?
— Ваш племянник с Минорки.
— Кто такой?…
— Ваш племянник с Минорки. Это какой-то остров… Там четыре острова.
— У меня нет никакого племянника на Минорке, — запротестовал испуганный священник.
— Ну, конечно, сейчас он не на Минорке, а в моей карете, — заявил извозчик.
— Я его не знаю, тут произошла какая-то ошибка, — уверял священник.
— Какая там ошибка, — закричал кучер, — у нас есть ваша визитная карточка. Спускайтесь скорей и посмотрите сами.
В этот момент в противоположном доме открылось окно и показалась чья-то голова.
— Что тут за шум? — спросил потревоженный жилец.
— Я привез блудного сына в родное гнездо, а его дядя не желает принять его, — орал раздраженный извозчик.
— Какой позор! — заметил тот же голос.
— Не стоять же мне тут всю ночь? — продолжал кучер, поворачиваясь к своему пассажиру. — Эй, вы, вылезайте живее да поговорите с вашим дорогим дядей.
Громко ругаясь, он полез в карету и вытащил оттуда своего седока. В соседних домах начали открываться окна, из них свешивались любопытные, которым священник пытался объяснить причину суматохи.
— Ваш племянник потерял сознание, — кричал извозчик, положив герцога у порога двери. — Если вы оставите его под открытым небом, то можете смело сказать, что убили его своей неосторожностью. Сойдете вы вниз или нет?
Мистер Тимминс не колебался более. Он был глубоко убежден, что произошло печальное недоразумение, которое ему удастся выяснить не позже, чем на следующее утро. Минуту спустя он открыл входную дверь.
— Десять шиллингов, это моя последняя цена, — кричал кучер, — не так уж дорого за то, чтобы привезти вашего драгоценного племянника с Минорки. А если заставите меня ждать еще дольше, то извольте заплатить пятнадцать.
— Мэри, мой кошелек, — крикнул несчастный и, пока его жена бегала за деньгами, он попросил извозчика помочь ему перенести герцога в гостиную на диван, где тот снова погрузился в глубокий сон.
Карета уехала, окна соседних домов закрылись, и мистер Тимминс с женой вернулся к своему новому гостю.
— Никогда в жизни я его не видел, — сказал священник, — это какая-то ужасная ошибка.