— Благодарю вас, Мэри, — ответил герцог. — Действительно, я чувствую себя неважно.
Мистер Тимминс собирался уходить, когда герцог бросил ему коротко: — Останьтесь, — и предложил сесть, повелительно указывая на стул жестом, совершенно несвойственным дяде Саму.
— Элиа и Мэри, — сказал он, — не будете ли вы так добры объяснить мне, кто я такой?
Мистер и мистрис Тимминс с грустью посмотрели друг на друга. Неужели с ним начинается новый припадок?
— Но вы — дядя Сэм, — ответила спустя минуту Мери.
— Конечно, конечно… а однако, я прекрасно знаю, что я не дядя Сэм, — объявил герцог.
— А кто же вы? — спросил мистер Тимминс.
— Я — герцог Гислей.
Мистер и мистрис Тимминс обменялись скорбным взглядом.
— Ну конечно, вы — герцог Гислей, — подтвердил Элиа. — Мы всегда это знали.
— Но почему же вы называете меня дядей Сэмом?
— О, это просто ласкательное имя.
— Но, сударыня, — возразил герцог, — на каком, собственно, основании вы называете меня ласкательным именем?
— Вы совершенно правы, — кротко ответил мистер Тимминс. — На каком основании? Нет никакого основания.
— Не будете ли вы так добры, — продолжал герцог, — сказать мне, сколько времени я живу с вами?
— Уже года три, — сообщил мистер Тимминс.
— Три года! — воскликнул герцог. — Вы в этом совершенно уверены?
— О да, вполне уверен.
— Как я попал сюда?
— Вы приехали с Минорки на извозчике.
— С Минорки, на извозчике? Если я еще не сошел с ума, то это не замедлит случиться.
— Нет, нет, дорогой дядя! Вы просто немного переутомились. Вам нужен отдых, покой. Я принесу вам сейчас капель…
— Довольно, — сказал герцог, — меня ждут срочные депеши в министерстве иностранных дел.
С этими словами он направился к двери, но мистер Тимминс преградил ему дорогу, в то время как миссис Тимминс обхватила его обеими руками.
— Дядя, сядьте, — умоляла она, — прошу вас, успокойтесь.
— Сударыня, — закричал взбешенный герцог, — я прошу вас пустить меня.
— Я вас отсюда не выпущу, — заявил мистер Тимминс решительным тоном.
Герцог Гислей, будучи дипломатом по профессии, сел на диван и вступил в переговоры.
— Выслушайте меня, — начал он. — Я не сумасшедший, как вы думаете, и совсем не ваш дядя. Я — герцог Гислей; каким образом я попал сюда, я объяснить не могу, и в настоящий момент это не имеет большого значения. Крайне важные депеши ожидают меня в министерстве иностранных дел, и я должен отправиться туда немедленно. Вы пойдете со мной, Элиа, и, если там откажутся меня признать, я обещаю вам сейчас же вернуться домой.
Герцог говорил совершенно спокойно, и его слова произвели некоторое впечатление на слушателей.
— Как вам угодно, дядя, — согласился Элиа. — Идемте хоть сейчас.
В конце улицы герцог нанял кэб. Они подъехали к министерству иностранных дел. Герцог через две ступеньки взбежал на лестницу и направился к швейцару.
— Сэр Руперт здесь? — спросил он.
— Вам было назначено прийти, сударь? — осведомился тот.
— Нет, я — герцог Гислей.
Почтительное выражение лица швейцара моментально изменилось.
— Теперь это уже не производит впечатления, — сказал он. — За те три года, что я здесь служу, к нам каждую неделю приходят по два, по три.
— Видите, дядя Сэм, — сказал мистер Тимминс, дергая герцога за рукав. — Пойдемте лучше домой.
— Замолчите, Элиа, — возразил его светлость.
Повернувшись снова к швейцару, он сказал:
— Я попрошу вас дать мне лист бумаги и конверт.
Его повелительный вид, которым он так хорошо умел пользоваться, когда его принуждали к тому обстоятельства, произвел впечатление на швейцара. Тот с поклоном повиновался. Герцог поспешно нацарапал несколько строк и запечатал конверт.
— Немедленно отнесите это сэру Руперту, — приказал он. Сэр Руперт был товарищем министра.
Через несколько минут какой-то сановник поспешно сбежал с лестницы, перепрыгивая через две ступеньки, и, поколебавшись одно мгновение, бросился к герцогу и схватил его за руки:
— Ваша светлость, ваша светлость, — лепетал он с полными слез глазами.
— Ну, Элиа, верите вы мне теперь? — спросил герцог.
Мистер Тимминс попытался что-то проговорить, но слова застряли у него в горле.
— Идем наверх, — сказал герцог, дружески хлопнув его по плечу. — Сэр Руперт объяснит нам все.
Но сэр Руперт оказался не в состоянии что-либо объяснить.
Возвращение герцога Гислея, окутанное дымкой таинственности, произвело необычайную сенсацию во всей стране. Жители Ребекка-стрит с удивлением и восторгом узнали, что среди них в течение трех лет жил исчезнувший премьер-министр. Вся улица была охвачена волнением, когда на следующий день герцог Гислей в последний раз явился к Мэри и Элиа на торжественный чай. Тротуары были заполнены любопытными, и священник боялся высунуть нос на улицу. Кричали «ура» в честь его светлости и немало восторженных восклицаний досталось по адресу «старого Сэма Белея», а когда на пороге появилась Мэри и герцог по старой памяти поцеловал ее, восторг толпы дошел до неистовства.