Но в этом офисе она вела себя с достоинством. Ее изначально попросили вести себя профессионально, не теряя гордости. Потому-то в Голливуде почти не было грязных сплетен об Артуре Крузе.
– Пока не могу сказать наверняка, Джорджия, но я свяжусь с Кенни Хеллером из кастинга, чтобы посмотреть, какие роли еще не заняты. Я знаю, что есть вакансия на эпизод с Митчемом с небольшим текстом, и мы пока не нашли девушку на эту роль. Может быть, прибережем ее для вас. Никаких обещаний, вы понимаете, но я свяжусь с Кенни и к концу дня созвонюсь с вами.
– Благодарю вас, мистер Круз. Я очень вам признательна.
Круз улыбнулся и достал фото 8×10 из кожаного альбома Джорджии.
– Я оставлю это для наших файлов, и как напоминание о том, что нужно связаться с Кенни?
Девушка кивнула и улыбнулась в ответ.
В их разговоре не было никакого подтекста, и Хэнди глубже погрузился в диван.
– Передайте фото Роуз, в приемной, а заодно оставьте ваш номер… Связь держим через вашего агента или напрямую, как вы предпочитаете?
В любом другом офисе такой вопрос значил бы, что продюсер выуживает домашний номер для собственных, не слишком профессиональных целей. В любом другом – но не здесь. Джорджия ответила без колебаний:
– О, как будет удобнее для вас. Херб очень активно устраивает мне интервью. Но если это возможно, я хотела бы оставить номер своего домашнего телефона. Я пользуюсь службой ответов, которая принимает звонки, если меня нет дома.
– Оставьте номер у Роуз, Джорджия. И спасибо, что заглянули.
Он встал и пожал девушке руку. Она была в восторге. Даже если роль ей не достанется, она знала, что ее кандидатуру рассматривают всерьез, а не просто прикидывают, на какой диван ее опрокинуть. Когда она уже направлялась к двери, Круз добавил:
– Я попрошу Роуз позвонить вам при любом исходе дела. Как только мы окончательно определимся.
Она обернулась, продемонстрировав величественную осанку и свои длинные стройные ноги.
– Спасибо.
– Пока.
Девушка вышла из комнаты, и Круз сел на место. Он перекладывал бумаги с одного конца стола на другой, заставляя Хэнди ждать и молчать. Наконец, когда Хэнди решил, что наказан уже достаточно, он заговорил:
– Артур, ты сошел с ума?
Круз поднял голову. Его оборвали как раз тогда, когда он собирался объяснить Хэнди грубость его появления в кабинете продюсера в ходе интервью. Теперь Круз выжидал, но Хэнди не добавил ни слова. Круз нажал кнопку на телефоне, поднял трубку и сказал:
– Роуз, попроси девушек подождать минут десять. Нам с Фредом нужно кое-что обговорить. – Выслушав ответ секретарши, он повесил трубку и повернулся к Хэнди.
– Окей. Что?
– Господи боже, Артур. Хаскелл Баркин, ради всех святых! Ты издеваешься?
– Ночью я говорил по телефону с Валери Лоун. Она показалась мне очень одинокой. И я подумал, что было бы полезно приставить к ней симпатичного парня, компаньона, спутника, человека, который был бы с ней ласков и внимателен. Я помню этого Баркина по…
Хэнди вскочил на ноги, его шатнуло. Он оттолкнулся от стены.
– Я знаю, где ты раньше видел этого Баркина, Артур. На вечеринке у бассейна Билли Ландевик, три года назад, там ты с ним и познакомился. Я знаю. Он сам мне об этом сказал.
– Ты уже виделся с Баркином?
– Он вытащил меня из постели задолго до того, как я хотел бы встать.
– Нормальные часы работы тебе не повредили бы, Фред. Я был в офисе уже в семь трид…
– Артур, кончай увиливать. Да простит меня Господь за то, что я так говорю с моим продюсером, но мне насрать, в котором часу ты прикатил в свой офис. Баркин, Артур! Ты точно сошел с ума.
– Мне он показался симпатичным типом. Всегда улыбается.
Хэнди наклонился над столом, обращаясь прямо к мозгу Круза.
– Крокодил тоже улыбается, Артур. Хаскелл Баркин мразь. Он скользкий ползучий монстр, который нарезает людей ломтями и жрет. Он Джек-Потрошитель. Он пылесос. Акула. Он ненавидит так же, как мы мочимся в унитаз, это его основная функция как живого организма. Когда он идет, за ним тянется след слизи. Дети в истерике разбегаются от него, Артур. Он убийца с пляжным загаром. Женщины, грызущие ногти, которые смеха ради размазывают мужчин по стене, даже такие женщины его боятся, Артур. Если бы ты был женщиной, а он поцеловал бы тебя взасос, Артур, тебе пришлось бы делать уколы от бешенства. Он поджаривает свои тосты на человеческих костях. Он объявляет войну каждой женщине, у которой есть промежность. Он ходячая смерть, Артур. И ты хочешь натравить это существо на Валери Лоун, да хранит ее Господь! Он медный купорос, он то, что течет в канализации, он воплощенная мерзость, Артур! Он…
Артур Круз заговорил мягко, явно пораженный тирадой Хэнди:
– Ты высказался, Фред. И я признаю свою ошибку.
Хэнди тяжело опустился в кресло у стола, продолжая бормотать:
– Боже, Хак Баркин. О Боже…
Вконец обессилев, он умолк и поднял голову. Круз, похоже, пришел в себя окончательно.
– Ну и кого ты предложил бы?
Хэнди развел руками:
– Не знаю. Но не Баркина и не кого-то из таких же типчиков. Не хищных самцов. Это все равно, что отвести овечку на бойню.
– Но ей же нужен хоть кто-нибудь.
– В чем здесь твой интерес, Артур?
– Что за вопрос?
– Брось, Артур. Я же вижу. Что-то тебя заводит, когда дело касается Валери.
Круз развернулся на стуле и долго смотрел в окно.
– Ты всего лишь мой наемный работник, Фред.
Хэнди поразмыслил над его словами и решил: к черту все!
– Если бы я работал на Адольфа Эйхмана, Артур, я все равно спросил бы, куда везут всех этих евреев.
Круз резко повернулся к Хэнди.
– Я все же думаю, что ты всего лишь мой пиарщик. Я ошибаюсь или нет?
Хэнди пожал плечами:
– Я и сам иногда так думаю.
Круз кивнул в знак согласия:
– Тебя устроит, если я скажу, что однажды она оказала мне услугу? Не великую, просто небольшую услугу, о которой, скорее всего, давно забыла, и даже если помнит, то никак не связывает ее с большой голливудской шишкой, которая решила устроить ей торжественное возвращение на экран? Тебя устроит, если я скажу, что желаю ей только добра, Фред? Это тебя успокоит?
Хэнди кивнул:
– Сойдет.
– Так что, поддержим ее в убеждении, что она еще не готова выбраться из мусорника забвения?
Хэнди снова развел руками:
– Не знаю. Прошло уже восемнадцать лет с тех пор, как она снималась… Эй, подожди. Как же его звали?
– Кого?
– О черт, да ты его знаешь, – сказал Хэнди, роясь в закоулках памяти.
– Ну этот, который во время войны удрал от призыва и профукал всю свою карьеру… Ну, Артур, ты же знаешь, о ком я, он вечно играл молодых адвокатов, защищавших малолетних бандитов…
Он щелкал пальцами, пытаясь вызвать в памяти помятые журналы и забытые афиши.
– Позвони Шейле Грэм, – предложил Круз. Хэнди обошел вокруг стола, набрал 9 для выхода на внешнюю линию, после чего по памяти набрал номер Шейлы Грэм.
– Шейла? Фред Хэнди. Да, привет. Слушай, с кем встречалась Валери Лоун?
Он вслушался в голос на другом конце линии.
– Нет, нет, я о том, кто постоянно мелькал в газетах, женатый мужчина, но у них с Валери было серьезно, а сейчас он снимается в эпизодиках, в общем, который…
Она ему сказала.
– Точно! Именно он. Окей, Шейла. Что? Нет, не-а, как только мы все проясним, ты будешь первой. Окей, дорогая. Спасибо. И пока.
Он повесил трубку и повернулся к Крузу:
– Эмери Ромито.
Круз кивнул:
– Господи, он еще жив?
– Был в сериале «Бонанза» три недели назад. Эпизод. Играл ветеринара-алкоголика.
Круз поднял бровь.
– Подходил по типу?
Хэнди листал справочник актеров.
– Не думаю. Если бы он пошел по этой дорожке, то уже давно бы скопытился. Другое дело, что он мог всерьез постареть, это еще хуже.