— Мы не оставим тебя. Помнишь, у нас уже отняли двоих…
— А у тебя, в свое время, забрали Алису! — Перебил его Шрам, а потом обратился к Саше и Даше. — А что движет вами? Почему вы не хотите остаться здесь и начать более менее спокойную жизнь?
— Мы не останемся. — Отрезал Саша и крепко сжал руку своей возлюбленной.
Я стоял позади Шрама и не знал, что мне делать. Наверное, стоило прервать их дискуссию, она ничего не изменит, ребята пойдут за ним хоть куда, ведь они больше не знают нормальной жизни.
Из-за угла появилась Алиса, та неуверенно шагала в нашу сторону. Пожалуй, она была единственной девушкой за всю мою жизнь к которой я испытывал самые теплые чувства. Мне казалось, что ген Безумия лишь украсил ее и без того красивые глаза, а само то, что она самый значимый человек в Кремле, делает ее еще более привлекательной.
Артем, завидев мой взгляд, обернулся и Лиса тут же остановилась, а я в это время привел мысли в порядок. Эта девушка всегда считала меня кем-то вроде старшего брата, не более, в ее сердце было место лишь для одного человека, пускай, даже если он был мертв, пяти лет не хватило, чтобы она прогнала его прочь из своих мыслей, а теперь он здесь, и она целиком отдана ему.
— А что ты думаешь? — Спросил Шрам у Алисы.
Она сделала глубокий вдох и быстрым шагом подошла к нам.
— Я считаю, что вся эта операция — самоубийство! Я лично ходила к Президенту и знаете, что он мне ответил? Чтобы я сидела в своей комнате и даже к окнам не подходила во время вашей вылазки.
— Прекрасно, твоя жизнь стоит сотни наших, я понял. — Разозлился Шрам. — Знаешь, что ты не такая особенная, как думаешь? Мы видели другую, однако та сошла с ума, а как ты думаешь, когда наступит твоя точка невозврата?
— Не смей так говорить. — Сказали мы в один голос с Артемом и тут же переглянулись.
— Знаешь, я могу понять его. — Указал он на Артема, обращаясь ко мне. — Мальчишка чуть ли не каждую ночь лепетал ее имя во сне, но ты? Сколько людей погибло, пока ты спасал ее?
Я вспомнил отца и его мольбу спасти девушку, чья кровь — лекарство. А еще, я впервые почувствовал на себе такое давление, после его смерти. Да уж, понятное дело, почему Шрам был лидером, он мог любого уложить на лопатки одной фразой.
— Я понимаю Вашу злость. — Довольно тихо сказала Алиса. — Я знаю, что двое из ваших погибли в пути, но знаете, если бы я могла передать свою способность кому-то другому и уйти на покой — я бы уже давно это сделала. Я пережила такое, после чего любой человек без всякой Вспышки бы сошел с ума. И эти постоянные шушуканья за спиной… — Она посмотрела на Артема. — Я надеялась, что увижу тебя здесь, вместе с твоей сестрой, но… Шли годы, а тебя все не было. — Она вновь перевела свой взгляд на Шрама. — Моя кровь спасла сотню жизней за это время, но если бы не Вы, ни Тэмпл, и вся команда зачистки — я бы давно покончила с собой. Да, мне не стать на сто процентов безумной. И не понять то, что они чувствуют. Однако я всегда была на стороне тех выживших, что не прощались с близкими, ведь я была их спасением.
Ее голос всегда проникал в глубины мозга, дотрагивался до сердца, и растекался по венам. Было ли это влиянием Безумия — не знаю, но когда она говорила — все молчали, даже если хотели что-то сказать.
Шрам лишь помотал головой.
— И ты оставишь ее? — Обратился тот к Артему.
— Я вернусь.
— А вы? Вы готовы умереть друг за друга?
Саша и Даша переглянулись, их сплетенные руки и одновременные кивки говорили сами за себя.
— Ну, ребята, держитесь, ибо завтра утром мы начинаем войну.
Глава 24. Артем
Кап, кап, капает вода,
Кровавая она, и льет из рукава,
И если не успеешь ты руку замотать,
Придется от Безумных немедленно бежать. — Детская считалочка.
Ту ночь мы провели с Алисой на большом подоконнике не менее громадного окна, которое выходило на кремлевскую площадь. Все, что у нас было — одна подушка и плед. Она лежала на мне и перебирала пальцами пуговицы моей рубашки, поочередно мы рассказывали друг другу о том, как шла наша жизнь последние пять лет. Я рассказал ей о первом месяце скитаний, своей болезни и смерти сестры, которая пыталась раздобыть мне лекарство, она о своем спасении, сумасшедших людях, заборах крови раз в месяц и шприц с одной дозой ее «лекарства», который та носит с собой, обновляя содержимое в нем каждый месяц — на всякий случай.
Иногда, мне казалось, что вдали происходит какое-то движение, но из-за непроглядной темноты мне не удавалось ничего рассмотреть. И вот, когда я понял, что Алиса засыпает, то у меня начало колоть в сердце. За минувший вечер я извинился перед ней раз десять и хоть она и дала мне понять, что не в обиде за мои слова — я знал, что ей больно. Я гладил ее по волосам и мечтал лишь о том, как вернусь обратно, не за спокойной жизнью, а к ней.