— Мистер Моттингли, помните, вы под присягой! Вы нанесли сильный удар, который стал причиной смерти Мириам Ричардсон?
— Нет, сэр.
— Вас когда-нибудь посещала мысль убить ее?
— Нет, сэр.
— Это все. Можете идти. Вызовите Джеймса Фулбрука!
Мистер Фулбрук поднялся на свидетельское место и дал присягу.
— Мистер Фулбрук, расскажите, что произошло, когда вы возвращались в Хэйзлдон в тот день, о котором идет речь.
— Я ездил повидать свою дочь, которая еще не оправилась от родов, и когда я возвращался…
— В котором часу это было?
— Думаю, было без четверти или без двадцати восемь, но точно не скажу, я не смотрел на часы.
— Время приблизительно такое. Продолжайте!
— Я ехал вниз по дороге на Хэйзлдон.
— На велосипеде?
— Да.
— Продолжайте, мистер Фулбрук.
— Так вот, смотрю, кто-то выбежал впереди на дорогу, стал кричать и размахивать руками. Немного подальше, у дороги стояла машина, и я подумал, что кто-то попал в беду. Когда я остановился, то увидел молодого человека, который был крайне встревожен. Он сказал, что он приехал на свидание, а девушка, к которой он приехал, убита.
А потом попросил, чтобы я пошел и посмотрел. И я пошел.
— Девушка была мертва?
— Она была мертва и успела уже застыть.
— Что вы предприняли?
— Я повез молодого человека в его машине в полицейский участок и вызвал констебля.
Дики весь превратился в слух. Он был очень рад, что мистера Фулбрука не было в зале, когда сам Дики давал показания. Конечно его яблок они не тронули, но вся затея с колесом была ради них. Больше он на такое не клюнет… Нестоящее это дело!
Тут судья отпустил мистера Фулбрука, и секретарь громко сказал:
— Вызывается инспектор Эбботт!
Фрэнк поднялся и занял место для свидетельских показаний. Дики взирал на него с величайшим почтением — здоровская профессия! Дики туг же принял решение: он начнет теперь как следует учиться. Почему бы и ему не стать инспектором криминальной полиции? Таким, как Фрэнк Эбботт!
То, чего не знал инспектор, по мнению Дики, вообще знать не стоило!.. Он слушал, боясь пропустить хоть слово.
Инспектор Эбботт требовал освободить заключенного.
Он сказал, что убийцей был человек, написавший записку. Предъявленная записка, именно та, которая лежала в кармане Дики до прихода мисс Силвер и мисс Дженни.
На самом деле Мэк собирался убить Дженни, а не ту, другую девушку. Вот это да! Как же повезло мисс Дженни и как, наоборот, не повезло Мэку! Мисс Дженни нравилась Дики, а Мириам Ричардсон — ни капельки. И уж если одну из девушек точно бы убили… Хорошо хоть это оказалась Ричардсон! Как же, наверное, этот Мэк разозлился, когда узнал, что убил совсем другую девушку! Интересно, когда Мэк обнаружил, что дал маху?
Время шло незаметно. Потом инспектор Эбботт сообщил, что мистер Мэк покончил жизнь самоубийством. «Какая жалость! — подумал Дики. — Вот бы на кого посмотреть, как бы они его тут допрашивали!» Воображение Дики разыгралось…
А потом как-то вдруг все кончилось. Сэр Джеймс Когхилл объявил, что мистер Моттингли свободен.
Дики обратил внимание на леди (как он узнал позже, это была мать мистера Джимми), которая сидела совершенно неподвижно. Она была как раз перед ним, и ему было хорошо ее видно. Если бы судили его, Дики, его мама ни за что бы так не сидела! Ну уж нет! А миссис Моттингли сидела вся выпрямившись, как будто ничего не чувствовала. Или она и в самом деле ничего не чувствовала? Дики стало как-то не по себе. Хоть бы шевельнулась или что-нибудь сказала… Сидеть вот так неподвижно… Это ни на что не похоже! Очевидно, ее муж тоже так подумал, потому что наклонился к ней и что-то прошептал. Они сидели так близко, что Дики все слышал. Он сказал: «Мэрион!..» Видно, ее так звали. Он повторил это имя дважды, а потом сказал:
«Дорогая, с тобой все хорошо?» И тут миссис Моттингли шевельнулась. Она повернулась к своему мужу, потом глубоко вздохнула и… завалилась на бок. Вот это да! Значит, все кончилось еще не совсем! Дики остался сидеть на своем месте и увидел, как мисс Силвер, пройдя вдоль кресел, спустилась вниз. Уж она-то знает, что нужно делать! Дики был уверен, что возможности мисс Силвер безграничны, она без всякой паники справится с любыми трудностями. Вот и сейчас она была спокойна и невозмутима как всегда.
— Пожалуйста, немного все отойдите, сейчас разберемся, — сказала она. — Мистер Моттингли, окажите любезность, принесите стакан воды. Через минуту с вашей женой будет все в порядке. Нет, мадам, она не умерла.
Она просто потеряла сознание.
Гордость за мисс Силвер прямо-таки переполнила Дики.
Сейчас она всем им тут покажет! Еще как! Вскоре он очнулся от своих восторгов, так как мать, потянув его за рукав, испуганно прошептала:
— Ох, какой ужас! Ой, Дики, она умерла?
Дики подхватил последнее слово и громко сказал:
— Умерла?! С чего бы ей умирать? Ведь там с ней мисс Силвер!
Между тем миссис Моттингли глубоко вздохнула. Она еще не совсем пришла в себя, но ей стало лучше. Она ощущала слабость, внезапный покой и… безмерное счастье.
На мгновение она открыла глаза и увидела Джимми и своего мужа. Эти два человека были смыслом ее жизни! И больше не нужно было за них бояться. Теперь все в порядке.
Все страшное позади. Джимми свободен.
Пожилая, невысокого роста леди, стоявшая рядом с ней на коленях, улыбнулась.
— Вам лучше, миссис Моттингли? Нет-нет, пока еще не поднимайтесь! Хотите воды?
Все вокруг сразу успокоились и облегченно вздохнули.
Миссис Моттингли сделал глоток и села.
— Теперь все хорошо. Я хотела бы уехать домой.
— Дорогая… — мистер Моттингли обнял жену, и она почувствовала себя в полной безопасности. Джимми тоже был рядом. Он взял ее руку и вдруг шепотом произнес:
«Мам!..» Миссис Моттингли пыталась вспомнить, когда он называл ее так в последний раз. Очень, очень давно…
И что-то в этом было не правильно. Нельзя пренебрегать доверием своего ребенка только потому, что он вырос. Она постарается наверстать упущенное. Миссис Моттингли сжала руку сына, и он опять тихо повторил: «Мам!..» странным дрогнувшим голосом, который почему-то заставил вспомнить ее о том случае… Джимми залез на крышу и она перепугалась, что он оттуда свалится. Тогда ему было семь лет…
Она опять закрыла глаза, и ей вспомнилось все как было. Да, она тогда ужасно испугалась, но не потеряла сознания. А Джимми?.. Джимми вообще не испугался…
Ничуть! Как странно, что все это вспомнилось теперь!
Джимми, весело танцующий по краю крыши. А потом его схватил отец, и послышался жалобный плач. Плач ребенка, которому больно. После этого Джимми никогда больше не был ни доверчивым, ни веселым.
Миссис Моттингли притянула сына к себе и прошептала:
— Ты спасен, Джимми… Ты спасен!
В это время к ним подошел молодой человек, один из подчиненных мистера Моттингли.
— Такси ждет, мистер Моттингли, — сказал он.
— Благодарю вас, Лингборн. Мы сейчас придем.
Кэти, отойдя в сторону, видела, как они прошли мимо. Все кончилось великолепно! Она была так рада и за миссис Моттингли и за Джимми. Кэти повернулась, направляясь к выходу, и тут ее нагнал мистер Моттингли.
— Я оставил жену на попечении сына и мисс Силвер.
Мне хотелось поблагодарить вас, моя дорогая.
Щеки Кэти вспыхнули от смущения.
— О мистер Моттингли!
— И я хотел бы, чтобы вы знали: мы просим вас не оставлять Джимми. Ваш дом — как раз то, что ему так необходимо: общество молодых людей, веселье, шутки.
Мы надеемся, что вы как-нибудь к нам заглянете. И вы, и Лэн. Вы придете, не правда ли?
— С большим удовольствием, мистер Моттингли.
— Моя жена тоже очень хотела бы, чтобы вы пришли.
Мы воспитывали сына слишком строго… Теперь я понял это. Если натягивать узду слишком туго, конь будет нервным… — Он оборвал фразу и продолжил, чуть улыбнувшись: