Я парила над телом и наблюдала за происходящим. В зале суетились люди в синей форме личной службы безопасности императора: скрепляли энергией и камнем разваливающиеся стены, упаковывали трупы, заковывали оставшихся в живых компанию граф и К в антимагические браслеты. Сам же император сидел около моего тела, плакал и наблюдал, как его личный целитель пытается меня оживить. Когда воронка заставила меня вернуться в тело, единственное, что я ощутила, это жуткую боль. Она заполнила тело, сознание, выворачивала наизнанку, заставляла хрипеть и желать себе смерти. И уже где-то на грани потери сознания я услышала два голоса. Один, нежный, любящий и ласковый, такой, каким может быть только голос Хелы, произнес: «Я всегда с тобой! Но уходить еще рано!» И другой - страдающий от чувства вины, рыдающий от душевной боли - голос императора: «Теперь все будет хорошо. Я сам буду твоим опекуном!»
* матрис - аура и другие энергетические структуры человека, которые имеют цвет и содержат информацию о его физическом, психическом, нравственном, мистическом и духовном состоянии.
Глава 1.
Гроза сверкала молниями, рычала громом, сияла солнцем и радугой - редкое и благоприятное явление. Хотя на материке погода была всегда идеальной, то есть температура постоянно держалась 25-ти градусов, не опускалась и не повышалась, а дождь шел только ночами по часу, сегодня погода удивила всех. Но если профессор сказал, что не смотря на необычность, это очень хорошая примета, значит, так и есть. Тем более, что действительно вдруг сделалось вкусно, свежо, ярко и умиротворенно. Казалось, земля, распространяя волны силы, мурчала от удовольствия.
Шею клюнул бумажный самолетик, оторвав от созерцания бегущих по окну струек воды. Их императорские высочества, близняшки Расгаар и Тамиина, хихикнули и показали мне язык. Вот как у них автоматически получается делать все одновременно?
- Лиры... - укоризненно покачал головой профессор Фиоланский. - Надеюсь, вы внимательно слушали, что я задал вам на дом. А если даже прослушали, повторять не собираюсь. И если через неделю не будет рефератов, наказание обеспечено.
Мы тяжело вздохнули, но Расгаар сделал большие глаза, подмигнул сестре и прошептал: «Пирожные от главного повара». Вот всегда нас так шантажирует: то ему пирожные от главного повара, который гоняет его за любовь к сладостям; то купание в пяти озерах силы, которое ему запрещено из-за чрезмерной силы, а нам разрешено, потому что мы девочки, хотя по силе ему не уступаем. То еще чего-нибудь. Однако делать нечего, придется потом идти на кухню и клянчить сладости.
- Экономическое положение Ритара в последние 20 лет, - пропел Расгаар, уводя нас в библиотеку, причем в закрытую ее часть. - Что-то оборзели драконы, скрывают кучу тайн и нам надо будет в этом разобраться.
Мы с Тамииной разочарованно переглянулись: придется посвятить библиотеке все свободное время ближайших пяти дней. Одно радует - теперь я смогу без разрешения посещать закрытую ее часть.
Уже два месяца я жила во дворце. По указанию Тайриона мне выделили покои на этаже императорской семьи. Первый месяц меня лечили, в основном, психологически. Я практически не выходила из покоев, приходя в себя после трехлетнего общения с бывшим опекуном и эпической битвы за свою честь с ним и его друзьями. Тайрион, его жена, императрица Самвития, наследник Айдартии с беременной женой Тамиисой, вторым принцем Илариием и близняшки Расгаар и Тамиина, друзья детства, навещали меня каждый день. Пытались развеселить, делились новостями, хотя и не всеми. На вопросы о бывшем опекуне и его компании отвечали, что ничего пока сказать не могут, идет следствие. Я оценила их усилия по приведению меня в нормальное состояние, особенно усилия Тайриона, ведь императору точно есть, чем заняться. Но каждый день, утром и вечером, он обязательно заходил ко мне хотя бы на 10-15 минут, интересовался здоровьем, беседовал с целителями. Я видела его искреннюю заботу, извиняющийся взгляд и почти простила, почти простила предательство. Он делал все, чтобы я стала такой же, какой была раньше, до смерти родителей. Он делал все, чтобы восстановить мои прежние отношения со своей семьей. Я улыбалась, доброжелательно разговаривала, как и прежде устраивала с близняшками бардак во дворце. Но я никогда не буду прежней. И хотя их почти всех простила, предательство, скорее всего, не забуду никогда.
И только Сертаин лишь раз появился в моих покоях. Вошел под ручку с Виттаной в гостиную, где я проводила большую часть времени, официально осведомился о моем здоровье, пожелал успехов и откланялся. Уже у двери Виттана обернулась и беззвучно прошептала, зная, что пойму: «Я выиграла, он - мой. А ты - неудачница». Боли уже не было, поэтому я проигнорировала и ее, и ее слова. Задумалась, надо ли обострять с ней отношения? Опасно ли? Ведь я еще не восстановилась и имела слишком мало информации. Решив повременить с какими-либо действиями, сосредоточилась на выздоровлении, слушании пространства и обработке слухов. К концу месяца пребывания во дворце, полностью восстановившись, уже симулировала бессилие, только чтобы меня не беспокоили. И окончательно смогла выбрать линию поведения, чтобы самые заклятые друзья ни в чем плохом для себя меня не заподозрили.