— Ну как вам наш священник? — шутливо спросил папенька, чем вызвал явное неудовольствие, отразившееся на лице маменьки, которая желала всецело завладеть вниманием мистера Дрейка.
— Лицемер, как и многие другие священнослужители.
Я едва не прыснула со смеху, а маменька уставила на мистера Дрейка с открытым ртом. Стоило мне только радостно подумать о том, что столь честное и категоричное мнение сделало мистера Дрейка врагом матушки, как она тотчас разбила всякую мою надежду, очаровательно спросив:
— Почему же вам так показалось?
— Во-первых, он говорил о чревоугодии, хотя сам явно подвержен данному греху. Во-вторых, похоть занимала значительную часть его проповеди и была самой громкой его частью. Взгляды, которые он при этом бросал на двух молодых девиц, судя по всему, близняшек, сидящих в моем ряду, были очень красноречивы.
— Сестры Олдермен, — проговорила я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мистер Дрейк посмотрел на меня, словно впервые заметив мое присутствие.
— Возможно, что они, я мало кого еще здесь знаю.
— Ох, ну эти сестры Олдермен первейшие распутницы! — возразила маменька. — Потому мистер Карстрак и смотрел на них. Вероятно, желал пристыдить. Вы знаете, с ними была такая скверная история… Но нет, в приличном обществе об этом говорить не следует, у меня волосы дыбом встают, как только подумаю…
Я снова закатила глаза. На самом деле, маменька еще в течение нескольких месяцев после этой истории шепталась с тетушкой по углам дома, смакуя всё новые и новые подробности. Дело в том, что родители сестер Олдермен наняли какого-то юриста из Лондона по делу о наследстве, а те возьми и сбеги с ним вместе под покровом ночи. Сразу обе. Это настолько сильно взволновало всю округу, что толки об этом не утихали вплоть до того, как они не вернулись в отчий дом через месяц с позором. Обе клялись, что ничего предосудительного с ними не произошло, но все со дня на день ждали, пока у одной из них или у обеих (что было бы полнейшим бесстыдством) не появится живот. Живот так и не появился ни у одной, и стали ходить слухи, якобы одну из близняшек видели выходящей из дома деревенской повитухи. Так это было или нет, но, тем не менее, младшая из сестер после этого обручилась с преуспевающим мануфактуристом и должна была выйти за него замуж в следующем месяце, а за старшей повадился ухаживать недавно приехавший в наши края молодой доктор.
— Ох, славная история, — засмеялся отец. — Как-нибудь я вам расскажу, только без женских ушей.
— Почту за честь, — произнес мистер Дрейк.
— А не хотите ли остаться у нас на обед? — мгновенно вклинилась в разговор маменька.
— Благодарю, но срочные дела зовут меня в Лондон. Боюсь, пока я не улажу всё с покупкой дома, я весьма ограничен в свободном времени.
Матушка заметно расстроилась, но пыталась не подать виду. Она лишь крепче сжала мою руку и подтолкнула меня вперед, как будто желая, чтобы я упросила его остаться. Я, несмотря на все ее тычки и подначивания, молчала, словно воды в рот набрала.
— Если позволите, я приеду к вам завтра, ближе к полудню. Мне как раз нужно еще как следует взглянуть на дом.
— О, ну, конечно, мы будем рады вас видеть! — воскликнула матушка.
Мы все раскланялись друг с другом и попрощались. Мистер Дрейк вскочил на лошадь и погнал ее бодрым галопом. Когда мы все уселись в экипаж, я спросила у маменьки:
— Тебя не смущает, что мистер Карстрак не понравился мистеру Дрейку?
— У любого уважающего себя джентльмена должны быть милые предрассудки и заблуждения, — ответила она, и я поняла к ужасу своему, что очернить мистера Дрейка в глазах маменьки уже не сможет ничего на свете.
Глава V
Едва только занялся рассвет, как Бесси бесцеремонно влетела ко мне в комнату со словами: «Госпожа приказала подготовить вас к сегодняшнему визиту». Спросонья я не сразу поняла, о каком визите идет речь, но потом вспомнила, что мистер Дрейк обещал зайти сегодня. Поборов желание спрятаться под одеялом и пустить протяжный стон, я встала и всецело отдалась хлопотам горничной.
Бесси не спрашивала, какое платье я желаю надеть сегодня, вероятно, потому, что получила от маменьки самые прямые указания. На мне туго затянули корсет, несмотря на мои мольбы о милосердии, и одели меня в бирюзовое платье с цветочным узором. Прическу, к счастью, Бесси соорудила самую простую, но, тем не менее, элегантную. Я осмотрела себя в зеркале и не могла не признать, что мой внешний вид более чем удовлетворителен. Платье совершенно не вычурное и вполне подходит для невинной встречи гостей.