— Мы не должны говорить наедине… — неуверенно возразила я дрожащим голосом. Во мне вдруг что-то встрепенулось при его словах.
— …слишком долго, — добавил он, заканчивая мою фразу, и лукаво улыбнулся. — Обещаю наш разговор никак вас не скомпрометирует… Впрочем, вы не казались мне девушкой, которую может волновать подобная глупость.
— Вы называете репутацию леди глупостью? — возразила я.
— Вовсе нет. Я называю глупостью все рамки и условности, в которых мы вынуждены жить. Видите ли, мисс Риверс, я побывал во множестве стран, и нигде не встречал такого ханжества и лицемерия, как в старой доброй Англии. И вы, позвольте мне заметить, не казались ни лицемеркой, ни ханжой.
— Что вы хотите от меня, мистер Дрейк? — спросила я. В пальцах я всё еще крепко сжимала его перчатки.
— Самую малость. Я уезжаю завтра. Вернусь при благоприятном раскладе только к Рождеству, если не позже. Я хотел попрощаться с вами без лишних свидетелей.
— Считайте, что вы уже это сделали.
— Нет, — возразил он, и в его голосе я впервые услышала властные нотки. Словно осознав это, он вдруг вновь улыбнулся и заговорил уже намного ласковее: — Я хочу поговорить с вами, мисс Риверс. Понять окончательно, что вы за человек.
Я задрожала, сама не зная от чего.
— Приходите завтра около десяти часов в чащу, где вы читали Чосера. Я буду ждать вас до полудня, а затем уеду.
По моей спине прошла волна холода. Более непристойного предложения я не могла себе вообразить. Я должна была возмутиться и тотчас же уйти, а затем рассказать всё папеньке, после чего он запретил бы мистеру Дрейку приближаться к нашему дому. Но я этого не сделала. Вместо этого я просто молча протянула ему руку с перчатками. Он улыбнулся и легонько коснулся моего запястья, забирая перчатки. Я задрожала еще сильнее, но ладонь не отдернула, пока она не опустела.
— До свидания, мистер Дрейк, — прошептала я срывающимся голосом и стремительно повернулась, направляясь к выходу.
— Помните, — бросил он мне вслед. — С десяти до двенадцати.
Невозможно, подумала я, убегая, чтобы я совершила столь глупый и опрометчивый поступок. Я не приду.
Глава IX
В ту ночь меня мучила бессонница. Я то и дело смыкала глаза, стараясь заснуть, но разум мой лихорадочно работал, отказываясь отпускать меня в объятья Морфея.
Меня должно было возмутить тайное свидание, назначенное мне мистером Дрейком, но я не могла найти в себе ни крупицы презрения, злости или негодования, которые возникли бы у более приличной леди в моем случае. Если в первые минуты я еще могла обнаружить в себе должные чувства, то со временем они полностью улетучились, и на их место пришел неуемный интерес и абсолютно неуместное предвкушение. Я твердо решила для себя, что проигнорирую предложение мистера Дрейка, но к вечеру моя уверенность пошатнулась. Я думала о том, как мне приятно находиться в его обществе, какой он интересный и умный собеседник, какой необычный человек, повидавший мир и много знающий о практической стороне жизни. Я не выезжала никуда дальше Бата*, и мир, огромный и прекрасный, манил меня со страниц приключенческих романов, которыми я любила зачитываться. Как было бы прекрасно тоже увидеть Индию, дикий необузданный край, в корне отличающийся от Англии и всего остального мира! Но, увы, даже если мне доведется стать женой мистера Дрейка, всю свою жизнь я проведу в уютной гостиной, зажатая корсетом и ворохом условностей, законсервированная постоянным ожиданием мужа с очередной поездки в дикие земли.
Но нет, абсолютно невозможно, что я стану его женой. Если джентльмен имеет относительно девицы матримониальные намерения, он не станет назначать ей тайных свиданий в тенистых аллеях прежде, чем не сделает официальное предложение. Мистер Дрейк явно не собирался говорить с моим отцом относительно желания жениться на мне, такое желание, я уверена, ни на секунду не коснулось его сердца. Маменька всегда предостерегала меня, учила опасаться вероломных джентльменов, пользующихся невинностью неопытных девушек, и рассказывала, как распознать такого под маской приличий. Отец же всегда советовал мне руководствоваться единственно верным, по его мнению, правилом жизни: поступай сообразно совести. И к страху моему, совесть сейчас во мне молчала. Я, мучимая долгими ночными часами в собственной постели, желала лишь одного: чтобы скорее наступило утро, которое развеяло бы всякие мои сомнения и подсказало верное решение.