Я вспыхнула, но поспешила успокоить маменьку:
— Я просто хочу какое-то время насладиться чтением в одиночестве.
Маменька еще раз внимательно окинула меня взглядом, прежде чем сказать:
— Я вижу, как ты печалишься из-за отъезда мистера Дрейка, милая, даже не пытайся скрывать. Побудь одна, если тебе станет от этого легче, но не забудь обдумать мой совет, который я не так давно тебе дала.
Она заговорщицки улыбнулась, тетушка покраснела, а я, стиснув зубы, покорно кивнула, поднялась с места и медленно зашагала вдоль кустов благоухающих роз к тропе, ведущей к месту моих тайных паломничеств. Я старалась стелить свой шаг осторожно и неторопливо, но, думаю, по моей осанке вполне было заметно напряжение, с каким я совершала свое преступление. Когда я скрылась за очередным пышным кустом от маминых глаз, едва не сорвалась на бег.
Я не успела подумать о том, что делаю и какую ошибку совершаю. Думала только, что мистер Дрейк ждет меня и что я — пора было себе в этом признаться — хочу увидеть его еще раз.
Густые заросли ракитника встретили меня неуемным царапаньем. Я протиснулась вглубь чащи, постоянно оглядываясь. Я хорошо помнила место, но пребывая в состоянии крайнего душевного возбуждения, не совсем понимала, там ли я. Мистера Дрейка нигде не было видно.
Я бы еще долго так металась среди кустов и деревьев, но на мое счастье, как и в прошлый раз, где-то близко хрустнула ветка, и я услышала голос мистера Дрейка, окликающий меня по имени:
— Элинор!
Никаких «мисс», ничего обезличенного, просто мое имя, произнесенное его голосом, мягким, грудным, бархатным. Я обернулась и вдруг почувствовала, как душевные силы мне изменяют. Я лишь сильнее сжала в пальцах книгу и задрожала, будто меня ударили.
Он медленно подошел ко мне, словно проверял, не убегу ли я обратно, сделай он хоть шаг. Но я, слишком взволнованная и напуганная собственным безрассудством, стояла на месте, покорно ожидая своей участи.
— Я думал, ты не придешь.
Я в растерянности смотрела на него, не зная, что сказать. Я тоже думала, что не приду. Еще тогда, когда уходила прочь из маминого розария, я думала, что ни за что не опорочу свою честь тайным свиданием, но ноги сами понесли меня к месту встречи, и вот я здесь, абсолютно беспомощная.
Мистер Дрейк медленно сократил расстояние между нами до вытянутой руки. Я могла чувствовать запах табака и леса, исходящий от него. Его присутствие утихомирило мой рассудок, кричащей о моей глупости, и успокоило сердце, которое после быстрой прогулки норовило выскочить из груди. Удивительно, как он может успокоить меня одним лишь взглядом, словом или просто тем, что находится рядом. Удивительно и уму непостижимо.
Настоящая леди на моем месте ни за что бы не очутилась в моей ситуации. Но я не хотела сейчас думать о том, что сделала бы или сказала настоящая леди. Я — не она, а мистер Дрейк — далеко не джентльмен.
— М-мистер… Дрейк… — обессилено выдохнула я, словно молила его о чем-то. Не уезжать? Остаться? Остановить время? Стереть с лица Земли Лондон, Англию, весь мир, чтобы вмиг исчезли все условности и правила приличия, душащие меня тугим коконом?
— Зови меня Сайлас, — сказал он и улыбнулся.
Я не могла. Я решительно ничего не могла, только стоять на месте и смотреть куда-то в сторону, не на него.
Он приблизился ко мне еще на один шаг, очутившись подле меня почти вплотную. Правая рука скользнула к моему запястью, и его прикосновение обожгло меня. Он аккуратно выудил из моих пальцев книгу, и я, слишком слабая и не понимающая, чтобы сопротивляться, позволила ему.
— Снова «Кентерберийские рассказы»? — спросил он и поднес книгу к лицу, внимательно ее разглядывая. Она была вся потрепанная от долгого чтения, с пожелтевшими страницами и стертым корешком, и я покраснела. Но мистер Дрейк держал ее в руках без тени отвращения на лице. Когда он после паузы снова заговорил, сердце мое ушло в пятки: — Имею ли я дерзость просить эту книгу взять себе на память в Индию?
Он говорил так, словно уезжает надолго. Он говорил так, словно уезжает на всю оставшуюся жизнь, и это меня до того напугало, что я воззрилась на него широко раскрытыми глазами, не моргая, тщась понять, верна ли моя догадка. Он смотрел на меня с печальной улыбкой. В конце концов, я лишь кивнула, на слова у меня не хватило сил.