Даже зверю нужно немного человечности, иначе кто пожалеет его?
Элиот провёл рукой по странице, а после закрыл книгу, его глаза устремились на двери.
— Тук-тук-тук
— Заходи, — сказал Элиот хитро улыбаясь.
Дверь отворилась в неё вошёл мужчина в маске, — Господин, — учтиво молвил он, поклонившись.
— Господин? Я же совсем недавно был червём и вечным мальчиком на побегушках! Или ты это забыл?
Глаза мужчины в дверях дрогнули, в них жила боль.
— Прошу прощения владыка, я всего-навсего глупый солдат, моя память скупа, а язык сухой. Совершенно не помню таких дерзких слов. Но если вам так так показалось, то готов принять наказание.
— Ну конечно примешь, и не только ты, а ещё и вся твоя семья. Не знал, что у тебя такая хорошая жена, и сын есть! Какая чудесная редкость, редкость, для тюрьмы обречённых, — глаза Элиота наполнились кровавым огоньком. Он прекрасно помнит все слова, и ту размытую тень у пушки, этого достаточно для не прощения.
Сразу после проверок, Остин взял задание в далёком регионе и свалили туда почти на сто семьдесят лет. Одного слова Лили было бы достаточно, дабы повесить на него преступление, а после заточить всю семью и родню, но ей было жалко его жену, жаль сына. Особенно после собственной беременности.
— Я... Я... — Ты, ты, что? Наверное ты хочешь доказать свою невинность, присягнув кровавой присягой?
Его глаза потухли, а голова опустилась, — Я Остин Кровавый, присягаю на крови в вечной верности, своему владыке Элиоту Кровавому. Отныне и до самой смерти, я не смею ослушаться его воли, или предать его.
— Принимаю, — тело Остина дрогнуло, вены на теле чуть-чуть опухли, издавая красный свет, словно нагревались, было видно, как кровь активно бродит по ним, — А теперь ты найдёшь кости старика, и захоронишь их, отдав все почести, словно своему родному отцу. После этого ты станешь на колени в яму с дерьмом и будешь бить себя плетью год! — Элиот слышал скрежет зубов Остина, и хрустящие костяшки пальцев, — После этого, ты уедешь с семьёй на окраину и будешь проживать там до самой смерти, попутно работая городским стражником.
— Слушаюсь, — Остин смиренно поклонился, — Сообщишь место захоронения, но не лично, не хочу видеть твою шкуру, пёс.
Остин вновь почтительно кивнул, от него чувствовалась бессильная злоба и кровожадность. Но, он просто вышел за двери.
Элиот взял бутылку и обновил бокал.
''Присягу очень сложно нарушить, большая загвоздка в том, что человек даёт присягу не другому вечному, а как бы самому себе. По сути это заклинание магии крови, которое доступно вечным от рождения. Обмануть чужого можно, а свою кровь нельзя'', — думал Элиот делая глоток.
Бокал вернулся на стол, а мысли к рутинным делам. Рука с пером ходила по бумаге, решая судьбы.
Это стало обыденностью.
В коридоре загремели. Тяжёлые поступи ступали по нему, слышался тихий шепот остальных сотрудников.
Дверь нагло отворилась, два человека в чёрных доспехах показались в ней, один сделал пару шагов к столу и упал на одно колено, протянув свиток и чуточку поклонил голову, — Владыка беда, беда пришла на наши земли.
Глава 18 Утро на закате. Дополнения.
«Приграничный город Вечных Арвас»
«Год Кровавой луны. За день до начала нового месяца, утро»
— Не думал уйти в отпуск? — говорил вечный страж на дозорной вышке.
— От чего отдыхать то? Мы тут сутками башмаки топчем на месте, и штаны просиживаем...! — говорил стражник сидя на стуле, подпирая рукой подбородок. Он смотрел на привычный кипящий жизнью пейзаж. Толпище купцов с территории Весов оббивали пороги Арваса в надежде продать своё причудливое барахло.
— Ну, — задумался первый, — Отдохнуть от скуки! Мы уже двадцать лет границу охраняем. Даже залётного мага не видать, тихо как в тюрьме обречённых. Что-то Весы слишком притихли, раньше что-то да случалось...
— Да, знаешь, у меня хреновое предчувствие, как тогда в загоне Суров. Сперва мёртвая тишина, а потом БАХ, — говорил он громко на эмоциях.
— Такое сложно заб... — не договорил он свою фразу в глаз попался невиданный доселе образ. Вдалеке шёл мужчина, высокий мускулистый в простых штанах и белой полуоткрытой рубашке. В одной руке он нёс деревянный меч, а в другой деревянный щит, черт лица не разглядеть, всё скрыто чёрным туманом, только сияющее голубым глаза. Он излучал некое чёрное свечение, и давление, которое страж никогда не чувствовал.
Руки стража затряслись, зрачки расширялись, а по телу маршировала дрожь. Горькое предчувствие беды рождалось в груди, с каждым шагом путника, чувство подступало поближе к горлу.
— ВКЛЮЧАЙ ТРЕВОГУ! — выкрикнул он дрожащим голосом. Его напарник тут-же подал сигнал, ведь они уже многие годы служат вместе.
Мерзкий звук тревоги заполнил город. Войска роем шершней зашуршали в казармах, местах отдыха. Нанятые смертные маги бросали свои дела идя к центру города. Все гильдии наёмников становились в боевую готовность: «По законам Вечных, гильдии наёмников в случаи нападения должны помогать властям, в городе, встав на защиту»
«Гори, гори ясно»
Кайл ступал предвестником смерти, совсем скоро он начнёт свой план, свою кровавую зачистку.
— Я командующий города Арвас, Игрс. ТРЕБУЮ НЕМЕДЛЕННО СНЯТЬ ЧАРЫ И ПРЕКРАТИТЬ ИДТИ В СТОРОНУ ГОРОДА, ИНАЧЕ ТЫ БУДЕШЬ КАЗНЁН, — говорил командующий на городской стене, около трёхсот метров от поступи путника, говорил громогласно в рупор, но с нотами страха, давление от Кайла растекалось океаном, и уже даже слепой понял, что он не тривиален. Командующий стоял облачённый в чёрные доспехи с жезлом в левой руке и магическим рупором, в правой.
— Гори, гори ясно, чтобы не погасло, — кайл вертикально взмахнул мечом, из него пролился чёрный огонь, целый океан огня обрушивался на городские стены, прямиком по городским воротам. Он бесшумно испепелил всех торговцев, даже стены начали плавиться. Огонь и не думал затухать, он только сильнее пылал, расходясь по стенам, словно живое существо.
— Магия творения мира, — произнёс Кайл, — Оживи огонь, оживи и беги, жги белую кожу, жги грязную кровь, испепеляй, — пролитый огонь замер, а после начал делиться на сотни тысяч крохотных человечков. Каждый размером с большой палец, человечки издавая радостный визг запрыгивали на всё живое, мгновенно подпаливая плоть, стирая жизнь из мира. Лишь одно касание, и только горстка пепла, разносимая потоками ветра.
Кайл занёс свой щит в воздух — щит обрушился на землю, от него пошла рябь в разные стороны, да так пошла, что не видно ей конца и края. Пространство вибрировало, а после по всей линии горизонта пошёл разрез. Пространство буквально отворилось. Но даже не это пугало, а картина за ним.
Покуда было видно бессмертному взгляду, стояли силуэты в мареве тумана, как бы, за размытым зеркалом.
— Великая магия творения, — глаза Кайла вспыхнули ярче, — Отваритесь зеркальные врата, для поступи неспешной, — по мареву пошли волны, оно стало абсолютно прозрачным. Огромное зеркало широко раскинулось на многие мили. Стал слышен грохот барабанов, лязганье брони, шёпот заклятий.
Семь всадников выходили с зеркальных врат, сидели они на семёрке скакунов пишущих жаром, с пылким взглядом, что страха не знает. Скакуны закованы в тяжёлую броню, чем-то похожие на лошадей, только раза в три больше. Всадники же, в сияющей золотом броне, все как один, голубоглазые и с белыми волосами.
За всадниками грозно вылетали хищные птицы, облачённые в сверкающую серебром броню. Десять метров длиной, с размахом крыльев в двадцать! Клювы остры, а глаза голодны, на каждой птице сидел человек. Он прочно восседал на грозной спине управляя птицей с помощью поводей.
А за птицами ступали звери, необъятно большие. Гордое слоновье тело украшала чёрная тяжёлая броня. И спину, и ноги, и шею что произрастала из спины, всё покрывала броня. Шесть пар ног растущие из туловища не имели пальцев, они были как нерушимые столбы, лишь коленная чашка покрытая наростом указывала на черты конечности. Глаза их казались крошечные на фоне огромной лысой морды, которую украшало три свисающих хобота, и пары бивней которые доходили прямиком до глаз. На спинах тварей располагались целые укреп районы, в которых суетились солдаты.