Глядя на это, я тяжело вдохнул.
Веселье для одних — очередная психическая атака для других, ибо я ничуть не сомневался, что очень скоро терпение Гундахара лопнет и его гнев прольется прямо на нас. На меня, Мозеса, Эстира и остальных. Как на лиц ответственных за его дискомфорт.
— …дядя Гундахар… дядя Гундахар… дядя Гундахар… — продолжало доноситься звонкое эхо.
— Влад, не хочу пророчить всякую гадость, но у меня создается впечатление, что эти детишки подложили нам огромную свинью. И своими криками они в очередной раз завели атомный реактор на убийственном топливе из язвительности и сарказма, — подтвердил мои опасения шаман.
— И не говори, — кивнул я. — Теперь будет кипятиться и плавиться, даже если его обесточить.
Глас пожевал кончик правого уса.
— Чем охлаждать будем?
— Без понятия. И ты бы лучше вылез из ванны. Дабы не провоцировать его лишний раз.
— Минуту. Мне еще надо шею подбрить. Как и сполоснуть бубенцы.
— Ну, смотри сам. Моё дело предложить.
Я шагнул в сторону и повесил на бортик ванны махровое полотенце. Требовалось ускорить туалетные процедуры.
— Хотя, конечно, зрелище забавное. Не будь мы друзьями, я бы назвал это пиршеством для взора и раздольем для души. Бывший генерал армии нежити Рамнагора, над которым издеваются обычные первоклашки. Сплошная фантасмагория и сюрреализм.
— Болтать я бы тоже не советовал. Особенно в его присутствии.
— Ай, не учи ученого, — отмахнулся Глас. — Гундахар еще не успел показаться на горизонте, а мои усы уже подозрительно зачесались, предчувствуя опасность. Так что сегодня я буду нем как ворона и глух как крот. Попусту испытывать судьбу я не хочу. Для этого нужна более веская причина.
Я постарался не улыбнуться. Хоть это и стоило мне колоссальных усилий.
До генерала оставалось чуть более пятидесяти метров, а значит демонстрировать ему своё настроение было бы верхом опрометчивости.
— …дядя Гундахар… дядя Гундахар… дядя Гундахар…
— У-у-у, как же вы меня достали! — взорвался игв. — Заткнитесь, черт подери! Тупорылые ублюдки с напрочь отсутствующим чувством самосохранения! Вон! Пошли вон! И обещаю, еще хоть раз вы назовете меня «дядей», и я вам всем кишки наружу выпущу!
В подтверждение своих слов, генерал круто развернулся и топнул ногой, отчего дети бросились врассыпную. Правда, недалеко. Не прошло и десяти секунд, как они снова вернулись на дорогу и, не сговариваясь, вновь завели свою дьявольскую шарманку.
Рыцаря смерти они не боялись. Скорее наоборот. Для них он был словно добрый дед, картинно бросающийся пустыми угрозами и имитирующий нападение. Такой, что может часами хмуриться и недовольно бухтеть, но при этом ни за что и никогда не обидит обожаемых им внуков.
Разумеется, это рисовало лишь их богатое воображение, подстегнутое действием мутации, но даже этого было достаточно, чтобы Гундахар пребывал в шоке. И, возможно, впервые в жизни не понимал, что делать: довести угрозу до конца, либо проявить терпение и снисходительность?
— …дядя Гундахар… дядя Гундахар… дядя Гундахар…
— Проклятье! Я что, неясно выразился?! — генерал материализовал криолитовый кол и двинулся на детей, грозно расставив руки. — А ну пошли на хрен отсюда! Убирайтесь! И чтобы я вас здесь больше не видел!
Очередное тактическое отступление и звонкие крики.
— А-а-а!!! Маньяк! Маньяк!
— Бежим! Скорее!
— Он выпьет наши мозги! Он выпьет наши мозги!
— Что?!
— Нет! Нет! Не смотрите ему в глаза! Его взгляд смертелен!
— О-о-о, черт! Народ, он только что посмотрел на меня! Гундахар посмотрел на меня! А-а-а… я обращаюсь в каме-е-е-нь…
— Дастин, нет! Только не это!
Один из мальчиков бросился другу на помощь.
— Роб, где ты? Я тебя не вижу… — стонал первый. — Кругом холод… и тьма…
— Я здесь, дружище! Я рядом! Вот, возьми мою руку!
— Я не чувствую ног…
— Пожалуйста, только не умирай! Я тебя спасу! Обещаю, я обязательно вытащу нас отсюда!
— Боюсь, уже слишком поздно… брат… — лежа на земле, Дастин комично корчился и закатывал глаза, симулируя предсмертную агонию. — Роб… скажи моей матери… скажи…
— Скажу.
Ребенок издал «последний» вздох и затих.
— Нет! Я не позволю тебе умереть! Ты будешь жить! Внимание! Активирую «Воскрешение»! И десять… девять… восемь… семь…
— Роб, нельзя! У нас нет на это времени! — прокричала девочка сбоку. — Надо уходить! Иначе он выпьет наши мозги!
— Маньяк! Маньяк!
— Да что вы, черт подери, такое несете?! — продолжал недоумевать генерал.