— Арина ненадолго приехала, скоро опять уедет. Дипломная работа ждет. Как вообще можно столько учиться?
— Ты бы попробовал сам, глядишь, и буквы бы выучил.
— Дай лучше пожевать чего-нибудь, — словно не заметив моего выпада, проговорил Андрей.
— Чего нет — того нет.
— Тогда я домой! — он развел руками и направился к выходу.
— Чего приходил-то?
— Да так, мимо проходил, дай, думаю, зайду.
— Понятно. Может, со мной все-таки? Я же помру в дороге со скуки.
— Нет уж, давай сам. Потом расскажешь, как съездил.
— Держи, — я кинул ему в руки футболку. — Арине привет.
Прощаясь, он поднял ладонь вверх и закрыл дверь, оставив меня наедине с моими мыслями. Я же, не сопротивляясь их хаотичному потоку, приступил к сбору сумок. Андрей был хорошим другом. Немного грозный с виду, он представлял собой смесь доброты и невиданного разгильдяйства. Мы встретились на причале в прошлом году в один из тех октябрьских вечеров, которые я предпочитал проводить в одиночестве. Он сидел в компании друзей и наигрывал на гитаре что-то из дворового фольклора. Я бы никогда не упустил возможности покрасоваться перед толпой мастерством игры (не зря же отдал этому занятию около десяти лет жизни). Не упустил и в тот раз. Я спросил разрешения взять в руки гитару и выдал практически все, что мог на тот момент, внешне изображая абсолютную легкость, что увеличило желаемый эффект, который, впрочем, был предсказуем. Насмешка в глазах гитариста сменилась легким недоумением, а позже неким подобием уважения. Так и завязалось общение, в ходе которого я обучал его азам виртуозной игры, а он, в свою очередь, вводил меня в тонкости местной жизни. То, что его отец являлся владельцем местной турбазы, я узнал случайно, когда в конце прошлой осени искал жилье, а он предложил арендовать один из гостевых домиков отца за разумную плату. Я никогда не думал о нем как об источнике финансов, да и сам он вечно дулся, когда я напоминал о разнице нашего социального статуса.
Еще я размышлял о предстоящей встрече с братом. Он был гордостью родителей, первенцем, гениальным археологом с красным дипломом, в отличие от меня, электрика четвертого разряда, ни идущего по предпринимательским стопам отца, ни рвущегося по карьерной лестнице. Это он отправлялся в Помпеи раскапывать очередное «сверхважное» для культуры святилище и хотел переоформить старую квартиру на меня. Делалось это с подачи родителей, которые хотели перетянуть меня в свой скромный бизнес. Им не нравилось, что младший сын уехал «на юга» и, по их мнению, работая на заводе, перебивался от зарплаты до зарплаты. Их небольшая сеть магазинов одежды неплохо зарекомендовала себя в пределах родного города, и поэтому они считали ее оплотом уверенности в завтрашнем дне для всей семьи. Мне же с лихвой хватало того, что я зарабатывал. Конфликт интересов и порой надоедливый характер старшего брата нередко (как и сейчас) удерживали меня от поездок домой. А в этот раз я почему-то сомневался в твердости собственного решения не переезжать обратно на малую родину. В дверь постучали. Закрыв чемодан, крышку которого я держал уже пару минут, я повернул голову и крикнул:
— Кто? — у Андрея был свой ключ, Алиса бы не пришла так рано, тем более в воскресенье, а остальные друзья наверняка отходили от последствий бурного вечера, поэтому я немного терялся в догадках.
— Дима, это Алиса, открой, — голос был слегка напряженный, и я поспешил к двери.
Распахнув дверь, я встретил Алису. Держа телефон в руке, она вскользь обняла меня и быстрым шагом направилась к тому месту, где около пятнадцати минут назад восседал Андрей. Убрав мобильник в карман коротких до безобразия джинсовых шорт, она присела на самый край кресла и уткнулась лбом в сложенные замком ладони.
— Я устала с ним бороться, — она словно разговаривала сама с собой. — Мне нужен отдых, — она разомкнула ладони и откинулась на спинку кресла.
Я прошел мимо нее к кухонному шкафчику.
— Может, чая? — я нажал кнопку электрочайника и продолжал смотреть в глубину шкафа, ища темно-зеленую упаковку.
— Да не до чая мне, — произнесла она усталым голосом.
— Осознал, — я закрыл дверцу, взял табурет и расположился напротив Алисы. — Что опять случилось? Поругались?
— Старая песня о детях. Рано, не потянем. Как мы можем их не потянуть? Капитан полиции, чтоб его, боится не прокормить двух людей! — высота тона разговора начала переходить нормы обычного общения.
— Так, успокойся. Что дальше делать собираешься?
— Да что я сделаю? Просто нужно успокоиться.
— Это да, — разговоры, связанные с ее мужем, никогда не пробуждали во мне энтузиазма. Ревность? Не знаю. Но я решил сменить тему. — Я уезжаю.