— Мне плевать на Силуянова. И на всё остальное тоже. Меня прислали сюда, чтобы в городе воцарился порядок.
— Костёр не разжечь без огня.
— Что, простите?.. Вы себя слышите? — Карягин указал на кровавое пятно: — Осокин — не супергерой. И не линчеватель в маске. Это — производственник. И будущий корпорат. Так, пускай таковым и остаётся! Либо вы поговорите с ним… Либо ИСБ начнёт действовать. Нравится это, кому-то или нет — уже неважно. Осокин — потенциально опасный элемент! Неконтролируемый, попрошу заметить.
— Только не начинайте заводить телегу о потерянной ядерной бомбе…
— Начну. Если вы не прекратите покрывать преступника! Чем Осокин лучше «Культа» и того же Силуянова?
— Он не трогает простых людей. А наоборот — помогает им.
— Помогать должны социальные службы. А защищать — полиция! Вы меня поняли?
— Социальная служба? А вы не в курсе про Воробьёва?
— Плевать мне на Воробьёва! По закону с народом должны работать социальные службы. По закону — народ должна защищать полиция. А Воробьёвы и Силуяновы для меня — не интересны. Для меня интересно, чтобы ВСЁ БЫЛО СТРОГО ПО ЗАКОНУ! У нас нет серости, Капитан. Только чёрное и белое. Такова суть закона!
— Осокин — ничего не нарушал! Он действует строго в рамках.
— Это пока. Скоро он почувствует волю, и что тогда? Вы будете за ним бегать и убирать дерьмо? То, что сегодня никто из гражданских не пострадал — СЛУЧАЙНОСТЬ! Вы это понимаете? Насчёт Осокина необходимо принять серьёзные меры.
Капитан хотел возразить, но осознал, что это будет пустое сотрясание воздуха и залёт на написание здоровенных объяснительных. Полковник был человеком службы. Он не понимал… или просто не хотел понимать, что творится в городе. Для него всё должно быть уставным, даже если это невозможно сделать в силу обстоятельств. Да, он был прав… Во всём прав. Для конституции не существует серости. Только чёрное и белое. Преступление и наказание.
Жаль, что в жизни всё так не работает.
— Я попробую с ним поговорить. — вздохнул Оборин.
— Чудно! — кивнул Полковник и закурил: — Мне не важно, как вы это сделаете… Но город должен вернуться в прежнее русло. Без убийств и жутких происшествий.
— Я уже сказал… Я — всего лишь Капитан одного из отделов.
— Вы поняли, о чём я говорю. — холодно произнёс Полковник и поспешно удалился.
И, что сказать Осокину? Что закон больше не на его стороне, из-за того, что ИСБ — проклятые лицемеры, которым нужна хорошая статистика и тишина в городе? Как бы Граф не переключился на них, после всего этого…
* * *
Из всех своих знакомых, на роль фиктивного хозяина Ириски кот подобрал самого странного.
Святослав Игоревич — мужчина, как раньше модно было говорить: в самом расцвете сил. Ну, или чуть постарше.
Его рост составлял, дай бог — сто пятьдесят сантиметров. И вес… примерно так же, но в килограммах. Если говорить откровенно, то мужчина напоминал вечно довольного колобка. А вот, кого он НЕ напоминал, так это хозяина огромной собаки. Вот, вообще ни разу!
Жил Святослав в глубоком гетто — на улице Быстрых.
Это в районе Рабочего посёлка… Жуть, которую даже представлять страшно. Хорошо, что местные начали перестраивать тут всё. А-то эти обшарпанные четырёхэтажные дома, которым было почти сто лет — наводили тоску и уныние одним лишь своим видом.
Так вот, Святослав был человеком приятным и очень сговорчивым, особенно, когда речь заходила о деньгах. Единственное, что разговаривал он, как будто целиком затолкнул в рот вареное яйцо и теперь пытался его переживать.
— Так… взм-взям-взям… Вам… Хзям… Нужен-э… Хозяин-э на постоянке взям? — уточнил Святослав, почесывая пузо, выглядывавшее из-под майки-алкашки: — Или… взям… чисто изобразить-э?
— Изобразить. — подтвердил я.
— Ну… хзям-хзям… Думаю-э… Справлюсь-э.
— Сто рублей устроит?
— Более, чем… взям-взям… Это достойная плата-э…
— Вот и договорились! Ждите звонка. — произнёс я, и мы с котом направились обратно к машине.
— Да-а-а-а… — вздохнул Семён, запустив мощный двигатель «Кабана»: — Оскуфел наш Святослав. Никого жизнь не щадит…
— Оскуфел? Это, как?
— Ну… Потолстел. Запустил себя. Ещё и облысел. А раньше был качком-бодибилдером. — фамильяр, кое-как выехал из узкого двора. Ощущение, что эти дома специально сделали максимально близко друг к другу. Видимо, в те времена у людей машин ещё не было. А лошади содержались, где-то отдельно…
— По нему и не скажешь, что он раньше был спортсменом.
— А оно всегда так. Если активно занимаешься, а затем резко бросаешь, то тут два пути — либо толстеешь, как не в себя. Превращаешься в бочку! Либо наоборот — уменьшаешься и становишься дрищём. Потому и говорю — надо заниматься физической культурой, а не спортом. Спорт до добра не доводит!
— Хорошая попытка, Семён. Но в спортзал мы всё равно пойдём. И не думай, что за эту неделю, которую тебе выписал врач — я забуду. Или передумаю.
— Знаю-знаю… Уже и не надеюсь. — вздохнул фамильяр.
После того, как мы прибыли на завод, я, как бы невзначай, заглянул в кабинет бухгалтерии.
— Фёдор Александрович! Как хорошо, что вы пришли! Документы по аукциону готовы. — гордо заявила Юля и указала на жёлтую папку.
— Это хорошо. Но я пришёл сюда не за этим… — я огляделся по сторонам: — А, где Галина?
— Пошла за водой для Венчика.
— Венчика? — я с непониманием посмотрел на помощницу.
— Вон он! — Юля указала на кактус с ярким-фиолетовым цветком: — Мы искренне верили, что он — мужицкий мужик. Но, что-то Венчик оказался из любителей западных ценностей и распустил у себя на голове цветок. Мы его, конечно же, осудили по полной программе! Но, что поделать? Теперь в нашем кабинете девичье трио.
— Вот, как? Интересно… Слушай, у меня принтер накрылся. А ехать покупать новый, пока некогда. Не могла бы ты мне подсобить? — я вытащил из кармана флешку: — Это… не совсем по работе.
— Распечатать, что-то? Да не вопрос! — Юля тут же принялась за работу: — Ох ты ж… Сенбернар? Красота, какая! А, как давно потерялась?
— Это не моя. Друг попросил о помощи. Так что, точной даты я не знаю. Но, вроде, уже несколько недель.
— Бедолага… Но такую собаку вряд ли оставили без внимания. Если живая, то уже пристроена. Вряд ли новые хозяева отдадут. Я бы не отдавала. — честно призналась помощница: — Сколько штук?
— Давай, штук тридцать. Попрошу Семёна, чтобы расклеил.
— Он придёт сегодня на ежедневный «поглажь и потиск»?
— Вряд ли. Слышала, что вчера было?
— Простите, Фёдор Александрович… У вас настолько насыщенная жизнь, что я уже перестала следить. Видела утром в телеге, что на вас, кто-то напал… Но зная, кто вы — даже не предала этому значения.
— В смысле? — уточнил я.
— Вы же весь такой… — Юля изобразила жест бодибилдеров, когда они демонстрируют бицепсы: — Уверена, против вас нужно, что-то посерьёзнее, чем пять внедорожников. Хе-хе… Извините. Вечно я треплюсь не по делу…
— Ничего. На самом деле — ты права. — улыбнулся я: — И рад, что ты не придаёшь этому значение. Однако на следующей неделе мы начнём тренировки.
— Какие тренировки? — брюнетка с непониманием посмотрела на меня.
— По эвакуации. В понедельник же начали строить бункеры для сотрудников.
— Оу… Нам ждать бомбёжку?
— Нет. Просто — в этой ситуации предосторожность не помешает. — предупредил я.
— Фёдор Александрович! — меня мгновенно окружила максимально тёплая аура, ибо в кабинет зашла Галина со стаканом воды: — Вы в порядке?
— Да. А что? — уточнил я.
— Нет… Просто, вы у нас редкий гость. — улыбнулась звезда всея бухгалтерского учёта, и встав на стул принялась поливать Венчика: — Юля вам подготовила все документы! Очень рассчитываем на Семё… — стул качнулся, и Галина полетела вниз.
Быстро сориентировавшись, я кинулся вперёд и поймал блондиночку. Однако, немного не привык к новой физической силе тела и протаранил своей спиной шкаф. Деревянные ошмётки разлетелись в разные стороны.