— Руки. Чтобы я видел. — холодно произнёс один из здоровяков и вытащил пистолет: — Егорка! Ты там как?
— Хорошо. — как ни в чём не бывало ответил мальчишка и благополучно покинул «Мерин». Вот, значит, как? Хитрая схема? Ладно.
— Ты уверен? — поинтересовался Семён.
— Руки. Да, поживее! — повторил здоровяк, тыкая пистолетом в фамильяра.
— Хорошо. Лови! — Семён попытался активировать воздушный поток, но… ничего не случилось.
— Ой! Как нехорошо. — ухмыльнулся здоровяк и вытащил из кармана блокиратор: — Что? Прогуливали каратэ, Господин Даф-фвах-хе? Руки! И из машинки выходим.
А вот это уже хреново. Весьма хреново…
— Послушай, я работаю на очень опасного человека.
— Мы в курсе! Он-то нам и нужен. И ты — поможешь. Выходи!
Мало того, что побрили… Так теперь ещё и угрожают.
Как замечательно начался рабочий день.
Глава 11
Спустя два месяца жизни в этом мире, до меня стало чётко доходить, что местные гуминиты… совершенно не умеют пользоваться временем. А ведь это — один из самых важных ресурсов практически всех живых существ.
Они раскидываются временем направо и налево, искренне веря, что в их жизни прекрасных моментов будет ещё сотня. А, может быть, даже и не одна.
Но, как же это ошибочно… В том и суть жизни, что большая часть всего, что происходит — уникальный и неповторимый момент, который нужно чувствовать всем сердцем! За который нужно хвататься здесь и сейчас. Потому что, другого шанса может уже и не быть.
И даже я — тот, кто прожил невероятное количество веков, уже давно это понял…
— Даже и не знаю… — смущённо отведя взгляд, ответила Галчонок: — Брать выходной, из-за такой глупости?
— Глупости? — возмутился я: — Человек — существо хрупкое! Сегодня есть, а завтра — нет. И ты вот так меняешь это на… работу? Нет, я прекрасно понимаю, что директор не имеет права так говорить. Мне, по сути, это даже невыгодно. Но, чёрт возьми! Сходи, развейся!
— Хех… Вы говорите, прямо, как мой дедушка. А это же всего лишь встреча одноклассников…
— Потому что, Николай Константинович тоже знает цену времени. И никакая не «всего лишь»! В общем, давай… — я отрицательно замотал головой: — Бери выходной за мой счёт. И оторвись там, как следует! Тем более — пятница. Бухгалтерия, как и все клерки — по выходным не работают.
— Вы, правда меня отпускаете?
— Конечно! В жизни всякое бывает. — ответил я, откинувшись на спинку кресла: — Живи здесь и сейчас. Да, я прекрасно понимаю, что нужно думать о будущем. Но по объективным причинам… Да хрен знает, что там будет завтра? Ныряй с головой, Галина.
— Вы слишком мудрый для своего возраста.
— Мудрость зависит не от возраста, от того, сколько ты повидал и пережил. Увы, и в шестьдесят можно оставаться круглым идиотом. Я с таким сталкивался…
— Хорошо. Но выходной я возьму за свой счёт!
— Ты разбиваешь мне сердце. — вздохнул я.
— Правда? Ну… — Галчонок вновь виновато опустила взгляд: — Я же просто хочу встретиться со старыми друзьями… Это больше мне надо, а не нашему заводу.
— А завод нуждается в том, чтобы все сотрудники были радостными и отдохнувшими. Увы, многие этого не понимают. В общем, иди с богом, золотце! Уверен, что тебе пойдёт это на пользу.
— Вы такой прекрасный! — улыбнулась звезда всея бухгалтерского учёта. Вот ради таких улыбок стоит жить: — Прошу, оставайтесь таким и дальше! Кстати, как там поживает лагерь?
— Пока неплохо. Проблема в том, что домики, несмотря на заверения директора — не очень готовы для осеннего сезона. Ну, поставят они радиаторы туда… А, если, что-то случится с электричеством? Что тогда? Мёрзнуть будут? В общем, поговорили с ними. Сейчас в разработке дом. Виктория подключила связи со старой работы. Ждём, когда всё согласуют. И если очень сильно повезёт, то ИСС закроет часть затрат. Уж больно не сладко им сейчас приходится после смерти Воробьёва…
— Кстати, всё хотела спросить. — блондиночка осторожно посмотрела на дверь в «предбанник» Иришки, а затем подошла ближе ко мне: — У меня характер — чок…
— Это как?
— Мягкий рис… Его дают детям и беззубым старикам. Он мягкий и быстро усваивается. А ещё — безвкусный. Похож на пластилин.
— И, причём тут чок?
— Слабохарактерная я. Добродушная. Дружелюбная не в тему… Кажется, я могу простить человека, который пырнёт меня ножом в спину.
— Господи… — я обречённо закатил глаза: — Слабость и большое сердце — разные вещи, Галинушка. Почему все вечно принимают доброту за слабость? Вот для меня это загадка…
— Для меня тоже! — закивала Галчонок: — Помню, пришла с одной подругой в кинотеатр. А там парнишка попросил местами поменяться. Ну, видел он плохо. Поменялась. Так подруга мне потом все мозги вынесла, что я простачка слабохарактерная, и вообще — дура.
— Отличная подруга, что могу сказать. Но… знаешь, мне кажется, что такой в этой Империи менталитет. Мол, ты всегда должен стоять на своём. Однако… сколько ленту не читаю — вечно, кто-то кому-нибудь помогает. Есть люди, которые всё понимают правильно! Просто… не стоит обращать внимание на тех, кто пытается подстроить тебя под других.
— Золотые слова! — закивала блондиночка: — Но… Мне так давно это говорят про слабохарактерность, что я уже и сама поверила…
— Зря. Но, опять же — все, кто так говорит, возможно, хочет уберечь тебя от юзеров?
— Это вы о ком?
— Вычитал в интернете новое словцо. Те, кто пользуются чужой добротой.
— Ого… Я и не знала.
— Так вот, с такими надо прям жёстко! Желательно, через бедро. И вилку в колено… Ну, чтоб наверняка всё осознал.
— Поняла! Буду стараться вычислять таких!
— Главное — сильно не увлекайся. И помни — у тебя прекрасный характер. Ты будешь потрясающей женой.
— Правда? — в этот момент меня накрыло волной мощной ауры влюблённости. Такой нежной и возвышенной… Как у подростков.
Твою ж мать… Со всеми этими «Аресами» я успел позабыть, что на заводе во всю идёт подпольная мыльная опера.
— Правда. — кивнул я: — В любом случае, я бы не хотел, чтобы ты менялась.
— Спасибо вам, Фёдор Александрович! — раскрасневшаяся, но заряженная на все подвиги мира, солнышко всея бухгалтерского учёта поспешно выпорхнула из кабинета, поймав попутно очень ревнивый взгляд Иришки.
Да уж… Будешь добрым — тобой воспользуются. Будешь злым — с тобой никто общаться не будет. Как говорил Семён: «Тут без 0,5 не разберёшься.»
Кстати, что-то он уехал за стульями и пропал с концами. Неужто в пробке застрял?
— Ваша Светлость? — в кабинет заглянул барашек Борис: — Можно?
— Заходи, дорогой! Гостем будешь.
— Хех… Смешно. — здоровяк подошёл к столу и вытянулся по струнке: — Мне пришёл ответ из лаборатории брата.
— Правда⁈ Так быстро⁈ — удивился я.
— Я думал, что это очень важно… Попросил брата поторопиться. Вот. — барашек положил на стол файлик… Кстати, почему «файлик», если это мультифора? Ну, или на крайний случай — карман. Пропитался безграмотностью Семёна.
— Благодарю! И, честно говоря, очень приятно удивлён. Но теперь мне, даже немного неловко.
— А! Не переживайте. Они там сейчас исследуют, какую-то неинтересную пургу. Поэтому, ему было в радость.
— Вот, как? Что ж, я рад. — вытащив несколько листочков, я бегло посмотрел содержание: — Слушай, я куплю ему бутылочку коньяка, ладно? В качестве благородности.
— О, не стоит.
— Стоит. Ты знаешь его вкусы?
— Ему любой понравится. — пожав плечами, ответил Борис.
— Хорошо. Спасибо! Можешь идти.
Барашек откланялся и поспешно вышел из кабинета.
Как я и предполагал — кристалл мог оказаться представителем кремниевой жизни. Только вот, судя по наличию на нём силикатных бактерий, существо могло давно умереть. Если кремень не желает говорить, то без специальной аппаратуры сложно понять — жив он, или уже мёртв. Для простого обывателя это будет обычный камень, кристалл или кусок горной породы.
А силикатные бактерии образовывались не только на трупах, но и на очень старых представителях этой расы. Что это такое? Да по своей сути — простейшие микроорганизмы, которые способны растворять силикатные минералы и высвобождать из них соединения калия.