— Спасибо! Вика, ты такая няшность! — радостно улыбнулась Галчонок и отхлебнула из бутылочки: — Кстати, Фёдор Александрович, а вам больше, кто нравится? Брюнетки или блондинки?
— Я не разделяю девушек по цвету волос. Каждая по-своему прекрасна.
— А грудь? — Галчонок без тени сомнений схватила себя за приличный бюст: — Нравятся большие или маленькие?
— ГАЛЯ!!! — возмущённо воскликнула Виктория и пресекла развратные действия.
— Ну, а чего? Надо же мне понять, есть у меня шанс или нет? Фёдор Александрович! А, что насчёт поп? Вам, какие больше нравятся? Персики? Груши? Песочные часы?
— Ох…
Увы, есть такой тип девушек, которым лучше, никогда не наливать.
* * *
Веселье продолжалось. Увы, до теплохода «дожили» далеко не все! И лишь самым стойким борцам с «зелёным змием» выпала честь полюбоваться огнями вечерней Камы.
А какой тут прохладный воздух с ароматом воды. О, навсегда влюбился в это место.
Однако чувствовалось, что тусовка постепенно подходит к концу. Все оставшиеся «в живых» разделились на группы.
«Зажигалки» — кутили на небольшом танцполе со светомузыкой и хитами из далёкого прошлого. По крайней мере, так мне подсказывала память моего донора. Да. Донора. А-то «бывший владелец тела» звучит неприятно.
«Курильщики» — рассортировались по окраинам палубы, и выпуская дым, болтали прямо у воды.
«Философы» — те, кому показалось мало выпитого. Эти невероятные воины продолжали сидеть за столиками и рассуждать о высоком, то и дело поднимая стаканы, бокалы и стопки.
Галчонок ещё некоторое время продержалась, но затем самоотверженно вырубилась прямо на моём плече.
— Коммунальный мост — это мой дар и моё проклятие одновременно! — заявил Артур, глядя на стакан с зелёным напитком: — Почти весь двадцать третий год моя фирма занималась ремонтом. А весь двадцать четвёртый — обслуживанием «косяков». И всё из-за проклятой комиссии!
— А, что с ней не так? — поинтересовался я, придерживая сладко посапывающую Галину за плечо.
— Все хотят денег, Фёдор Александрович! И, желательно — за просто так. К примеру, я человек честный. Мне лишнего не надо. Мои ребята обслуживают мост строго с девяти до восемнадцати ноль-ноль. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Переработки не люблю. Но и внимательно слежу, чтобы каждый мой сотрудник всегда оставался при деле. — ответил чисто русский джентльмен, блистая огромным золотым перстнем на безымянном пальце.
— Это правильный подход. Я тоже перешёл на систему поощрений, но от тунеядцев и лодырей стараюсь сразу избавляться. И, вы знаете — завод начал вновь расцветать! Хотя, я не помню, как он выглядел до смерти отца. Но одно знаю точно — сейчас «Искра» намного лучше, чем в день, когда я только пришёл. Помню тот момент… У руля — гнильё, что превратило завод в бесполезный механизм, который работал ради работы. Низкие зарплаты, отвратительные условия труда, отсутствие дисциплины… Без слёз и не взглянешь.
— Приятно слышать, что хоть, кто-то ещё в этом городе переживает за народ. Видел ваше выступление! К сожалению, мои инвесторы восприняли это, как нечто недопустимое. Многие дворяне шепчутся, что у вас условия для филинидов лучше, чем у всех остальных.
— Думаете, это мои проблемы? — усмехнулся я: — Они сами виноваты. А я создал идеальных и очень послушных рабочих, которые держат на себе большую часть технического обслуживания и сборки.
— Соглашусь. К тому же, после всех ваших выступлений — вряд ли к вам, кто-то посмеет сунуться. Вы — большой молодец! На самом деле, городу очень не хватало такого, как вы. Молодого, амбициозного и с очень острыми клыками. Вы — не боитесь идти вперёд! И самое главное, вы отстаиваете свою правду до конца. Вы самый настоящий луч надежды для тех, кто продолжает честно вести бизнес.
— Вы меня перехвалили. — усмехнулся я.
— А, вот и нет! — возразил Артур, вновь сделав глоток своей неприятной тёмно-зеленой жижи: — Подумайте сами. Вот, к примеру, захотите вы стать Губернским — люди вас примут. Захотите быть губернатором? Не вопрос! Люди вас знают. Они будут помнить ваши хорошие дела. Тем более, вы постоянно напоминаете о себе.
— Мне бы в пору уже отпуск взять…
— Поверьте — отдохнуть ещё успеете! Вы молодой и сильный. Куйте железо, пока горячо! — Артур перешёл на полушёпот: — К тому же, рано или поздно — все хорошие дела закончатся. И скверно это признавать, но… люди чаще запоминают только плохое. Это я к тому, что если сейчас вы не начнёте двигаться в нужную сторону, то потом уже будет поздно.
— Как умно подмечено. — согласился я.
Да, мной уже было говорено о том, что эволюция не успевает за развитием общества. Оттого и запоминается чаще плохое. В этом Артур прав.
Только вот, как совместить учёбу, завод и политические движения? Чем-то явно придётся пожертвовать.
— ВАЛЕРА!!! ВАЛЕРА!!! ТЫ СЛОВНО СНЕГ САМЫЙ ПЕРВЫ-ЫЙ!!! — раздалось с танцпола.
— О! Моя тема! — обрадовался Артур, и залпом опустошив стакан, ринулся к женщине-Рите, что уже призывно покачивала мощными бёдрами.
Да уж. Весёлые ребята.
— Ну, как тебе наша компашка? — поинтересовалась Виктория, присев рядом со мной: — Ещё не задолбали своими заумными разговорами?
— Если честно, то я приятно удивлён. В вашем классе учились очень умные люди.
— Что? Ты про Турика? — усмехнулась Гризли: — Он-то — да… Умный. И родители у него очень умные! Купцы из девяностых, которые вовремя успели удовлетворить спрос на иностранные товары. Увы, вся эта строительная империя Артура — подарок от его родителей. Конечно, я не спорю, что он очень активно всем занимается и даже, что-то приумножает. Но… он не открывал дело с нуля.
— Чтобы не профукать дело родителей — тоже необходимы мозги.
— Да-да. Но ты так восхитился, что я даже немного удивилась и позавидовала. — улыбнулась Виктория: — Школа… чудесное время. Там было столько всякого дерьма. Однако, это с лихвой компенсировалось чудесными моментами. В школе человек ещё чувствует душой. Понимаешь? Каждый закат для тебя, как будто повод написать стихотворение. А аромат воздуха после дождя возбуждает внутри тебя настоящего Марка Твена! В школьные времена всё такое важное… Всё необходимое. И, с одной стороны — это правда, ведь то время больше никогда не повторится. Я иногда корю себя за то, что часто прогуливала.
— Прогуливала? — удивился я: — Так-так… Мне вот тоже сказали, что ты болела. А на самом деле?
— Да! Болела. — хитро усмехнулась Гризли: — Воспалением хитрости. Маман постоянно работала. Отец тогда вообще был вахтовиком. А Лика у нас примерная отличница! Умница и красавица. Надежда родителей. У неё даже по «Кенгуру» и «Русскому медвежонку» грамоты за первое место есть. А я… Я любила иногда купить замороженную пиццу. Разогреть её в микроволновке и весь день смотреть «Счастливы вместе»!
— Какой ужас…
— Не. Весь цимес в том, что нужно понимать контекст! С каждой просмотренной серией персонажи становятся для тебя родными. Наверное, в этом и есть магия сериалов. — пожав плечами, ответила Вика: — Но на самом деле — я просто суперленивый человек. О, ты не представляешь, как я всегда хотела остаться с тобой и просто поваляться в кровати!
— Не понимаю, зачем убегала?
— Врала себе, что смогу отказаться от тебя. — игриво подмигнув, ответила Гризли и взяла меня за руку: — Знаешь, есть в тебе, нечто таинственное. Будто — неземное! И оно манит меня…
— Не тебя одну. — усмехнулся я, взглядом показав на спящего на мне Галчонка.
— Честно — я была в шоке! Нет… подозрения у меня, конечно, были. Вы проводили слишком много времени вместе. А ещё ты вечно называл её «золотцем», «котиком» и прочей няшной хренью. Почему ты ко мне всегда обращаешься по имени отчеству?
— Мы с тобой — отдельная история, Виктория Владимировна. Так что — не берите в голову.
— А если возьму? — рыжуля подсела ещё ближе: — Кстати… Давно твой кот тусит с кошкой Артовых?
— Около двухсот лет. Но, они расставались. Кот заверял меня, что Беллатрис — стерва и мучила его. Насвистывал, что боится её. А сейчас… выпал в одних трусах! Чёртов цундере-кот…