— Твою мать! — прокричал Перси в ухо Йолу, перекрикивая турбины взлетающего транспорта: — Вот так холодина! — Йол молча кивнул головой. Они стояли в строю, но пока все про них забыли и можно было переговариваться с соседями.
— Я говорю, холодно сегодня, а, Йол? — Перси похлопал Йола по плечу. У них в Верхнем Синнее бывали дни и похолоднее, а вот Джимми Йол, привыкший к кондиционированному климату наземных шахтерских комплексов страдал сильно. У него даже губы посинели.
— Слушай, Йол, у нас в Верхнем Синнее такие деньки называют промозглыми… потому что продувает до мозгов! — Перси рассмеялся. Он прекрасно понимал, что это тупая шутка, но боевой дух Йола нужно срочно поднимать, а то того и гляди загнется парень.
— Да пошел ты, Перси со своими деревенскими шуточками… — проворчал Йол, растирая уши перчатками. Боевой дух заметно поднялся.
— Расслабься, Джимми, нам хоть выспаться сегодня дали.
— Вот это-то меня и настораживает… готовят гадость несусветную.
— Хорошая погодка… — Перси похлопал себя по бокам: — не понимаю, чего ты куксишься, Джимми. Я же не мерзну.
— У тебя жировая прокладка в три слоя, вот и не мерзнешь. А я натура утонченная.
— Знаешь, моя бабушка говорила — пока толстый сохнет, худой сдохнет…
— Твоя бабушка всегда что-нибудь да говорила…
— Да, она вообще разговорчивая старушка.
— Слушайте, да заткнитесь вы наконец! — стоящий справа от Перси курсант пытался согреться, подпрыгивая на месте и явно был в дурном настроении.
— А еще моя бабушка говорила, что такие как ты Итан, ворчуны и брюзги в конце концов попадают в ад.