Он потянул меня в сторону коридора и зажал в небольшой нише в стене. Отлично, свидетелей моей смерти не будет.
— Ешь, — настоятельно сказал он.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но в этот момент он засунул шоколадный батончик мне в рот.
Мой желудок заворчал от удовольствия, и я ещё больше смутилась, когда он посмотрел на меня и самодовольно улыбнулся.
— Видишь? Я же знал, что ты проголодалась.
Я откусила кусочек батончика и вынула его изо рта.
— Конечно я голодна, дурак! Я была в Красной столовой! Я уже была на пути к тому, чтобы съесть себя. Там нет мясных блюд. НЕТ МЯСА, Никсон! Некоторые коровы проживут на один день больше, потому что люди здесь едят тофу! Ты хоть знаешь, из чего делают эту фигню?
Его глаза расширились. Он открыл рот, но я пихнула его в грудь. Он вспыхнул, но я его оттолкнула.
— И позволь мне сказать тебе еще кое-что. Я не спала с Тимом! Ну, может быть и спала, но совершенно точно не трогала его. И, и… Я…
Он приподнял брови, и я потеряла ход мыслей. Он облизнул губы и наклонился вперед.
— Продолжай же. Я люблю, когда меня отчитывают. А потом ты меня отшлепаешь?
Я почувствовала, как мои ноздри расширились, и, конечно же, мой желудок напомнил о том, что он умирает с голоду, что рассмешило Никсона ещё сильнее.
— Боже, женщина! Просто съешь этот проклятый батончик и скажи «спасибо»!
Спасибо? Он хочет, чтобы я поблагодарила его за то, что произошло со мной в последние 24 часа?
И тут я вспомнила. Я не видела его прошлой ночью. Там был только Феникс. И Чейз. Подонок.
— Где ты был прошлой ночью?
Улыбка застыла на его лице.
— Мне пора бежать.
— Стой, — я схватила его за руку. Его мышцы напряглись под моими пальцами.
Я заметила легкую дрожь в его руке, когда он ее отдернул.
— Пожалуйста, — он прикрыл глаза. — Не прикасайся ко мне.
А потом он ушел.
Глава 10
Как бы мне хотелось сказать, что жить стало легче. После инцидента с шоколадным батончиком все стало гораздо лучше. Оставшуюся неделю в Красной столовой подавали только тофу и вегетарианские блюда. На следующей неделе в пятницу я сделала для себя пометку — сходить в продуктовый магазин и купить снеков, в выходные уроков не было.
Записки, к счастью, прекратились.
Ну, фактически, это не было удачей, поскольку это означало, что я должна была есть то, что лежало передо мной. Я решила, что бургер из тофу будет не так уж плох, если его залить кетчупом, который был у меня каждый день. Я даже закрывала глаза, в надежде, что Бог увидит моё тяжелое положение и превратит моё тофу в гигантскую корову.
Только я закончила с бургером, когда кто-то подошел к моему столу. Да, я все еще сидела одна.
— Я могу чем-то помочь? — спросила я любезно.
Девушка наклонялась вперед так, что её грудь чуть не вывалилась из белой рубашки на пуговичках.
— Да. Мне сказали передать тебе это, — она сунула записку мне в лицо и ждала, пока я возьму ее.
Мой пальцы схватили клочок белой бумаги. С большой осторожностью я открыла ее. Записка гласила: «Встретимся снаружи».
Снаружи? Снаружи где полно травы и деревьев, или за пределами столовой?
Прозвенел звонок, оповещая о том, что пора возвращаться на занятия. Бросив записку на поднос, я схватила сумку и выбежала из столовой.
Ученики выстроились в линию в коридоре. Странно.
Я опустила голову и крепче схватила рюкзак, когда шла мимо них.
— Шлюха! Шлюха! Шлюха! — напевали они, пока я шла по коридору.
Великолепно! Попытаться проигнорировать сверстников так же легко, как попытаться не обращать внимания на собственное отражение в зеркале. Ты не хочешь, чтобы слова задевали тебя, но это невозможно. Стало трудно дышать, словно камень свалился мне на грудь.
А затем кто-то бросил что-то мне в голову.
Я пошатнулась, потом коснулась жидкости, стекающей по моему лицу.
Яйцо.
Другое попало по сумке, что расстроило меня больше, чем первый удар. Это самая дорогая вещь, которая у меня была, после сапог, которые дал мне Чейз. Я не брала в расчет бабушкины винтажные туфли, потому что они были переданы мне по наследству. Я пристально смотрела в конец коридора и продолжала идти.
Яйца летели мне в голову. Мне пришлось несколько раз закрыть глаза, чтобы вытереть слизь. Наконец, достигнув конца коридора, я повернула налево и сразу же столкнулась с тремя крепкими парнями. У каждого из них было по ведру.
— Отлично, давай тебя вымоем. Элита не любит грязных шлюх, — они подняли ведра и облили меня ледяной водой.
Испорчено. Все было испорчено. Моя единственная форма была испорчена. Моя сумка, возможно мобильник, и все учебники. Скорее всего, всё придется заменить.
Я, задыхалась от рыданий, протиснулась через парней. Пройдя класс, я ускорила шаг, пока, в конце концов, не перешла на бег. Я обернулась, чтобы убедиться, что они не гнались за мной.
Но они гнались.
И все смеялись.
Я обернулась вперед, споткнулась, упала и расцарапала колени, как первоклашка.
Люди окружили меня, продолжая напевать « шлюха»и «потаскуха», хотя я не сделала ничего такого, ч тобы заслужить эти слова в свой адрес.
—Тебе здесь не место, фермерская девчонка! — прокричал один парень.
— Проводя так много времени на спине, ты заработаешь много болячек! — девушка плюнула, а затем кинула на меня сверху презерватив.
В этот момент я была не уверена, что мне хотелось больше сделать — закрыть глаза и подождать пока все уйдут, или разреветься и опозориться. Черт, я была близка ко второму варианту развития событий. Ведь я была девственницей, которая ревет вслух. Да я с парнем целовалась всего один раз в жизни! Жестокие, все они жестокие! Презервативы летели в меня, пока я ими не покрылась полностью. Затем одна из девочек из Красной столовой подошла ко мне и дернула меня за волосы к себе, практически волоча меня за собой.
—Ты ничто. Ты не понимаешь? — произнесла она ледяным тоном. — Тебе здесь не место. Скажи это.
Я отказалась говорить это.
Она дернула сильнее. Я вскрикнула и попыталась ударить ее. Черт, она была сильной!
— Скажи это!
— Я…
Слезы обожгли глаза снова. Как такое могло происходить со мной?
Я мужественно сглотнула и заставила ее вздрогнуть, хотя я знала, что это глупо и бессмысленно.
— Мое место здесь!
Люди позади неё рассмеялись. Некоторые открыли рот, и да, я видела, как некоторые отвели взгляд. Выходит, что не все здесь были бессердечны, но это не имеет никакого значения. У меня не было защиты. Никакой.
— Оставьте ее, — произнёс низкий голос за толпой.
Я даже не представляла, что дрожу, пока не протерла глаза, чтобы лучше видеть.
— И кто ты думаешь… — девушка замолчала.
Она резко отскочила от меня, как от прокаженной и пыталась найти, что сказать:
— Я сделала это для тебя, Никсон! Для тебя! Она не может так пренебрегать тобой! Она не может…
— Прекрати болтать, — Никсон толкнул ее в раскрытые руки Чейза. — Позаботься об этом. Справишься?
Чейз ухмыльнулся, схватил девушку и толпа расступилась.
— Тебе больно? — Никсон присел и коснулся моего лица.
Я ударила его по руке, а затем разрыдалась, как маленький ребенок.
Он выругался и попытался подхватить меня.
Я отстранилась.
— Черт! — он достал носовой платок из заднего кармана. Разве парни заботятся о носовых платках?— Этого не должно было произойти. Я не…
Он закусил губу, пока она не побледнела, а затем подал руку.
Мой мозг был перегружен. И я не хотела защиты от дьявола, а может и хотела… Потому, что я никак не могла допустить, чтобы это продлилось еще один день. Я не могла этого выдержать. А какая нормальная девчонка смогла бы? Я думала, что он шутит. Но я ошибалась.