Феникс плюнул на землю, отшатнулся от отца и исчез в тени ночи.
Его отец стоял в стороне, выглядя беспомощным:
— Собираешься ли ты… Скажи…
— Нет, — оборвал его Никсон. — Это между нами, было между нами. Просто держи его подальше, и я не стану ничего предпринимать.
— Спасибо, сэр.
Никсон кивнул и мужчина ушел.
— Что, черт возьми, это за школа? — пробормотала я себе под нос.
Мне ответил Текс:
— Я думал, ты знала. Это его школа, — он указал на Никсона.
— Кто сказал?
— Американский доллар, — Текс обнял меня и я вздрогнула. — Пара миллиардов, если быть точным… Это же семья Абандонато.
— Фамилия Абандонато покрывает все его грехи, так что ли?
— Фамилия Абандонато или покрывает грех, или убивает тебя. В любом случае, результат одинаковый.
— И что это значит?
— Ты никогда не будешь свободна.
— Свободна от чего?
Его ответом послужила тишина. И это испугало меня больше, чем когда-либо. Когда мне выпала возможность учиться в этом колледже, я была уверена, что получила билет в жизнь.
Теперь мне казалось, будто я попала в какой-то боевик, где знаменитость имеет больше власти, чем Президент Соединенных Штатов Америки. Кто они, входящие в Элиту, и почему они боятся быть изгнанными оттуда?
Мне нужны ответы, но я не уверена, что Никсон даст их мне.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Я тоже должна ответить «Да, сэр»? — сказала я дрожащим голосом.
Текс расхохотался:
— Она вся твоя, чувак, — и он ушел в темноту.
А я осталась с Никсоном наедине.
Глава 15
— Ты в порядке? — спросила я ослабшим голосом.
Никсон кивнул:
— Я в полном порядке, — на его разбитых костяшках пальцев коркой засохла кровь. Я подумала, что это чертовски больно. Он выругался, протянул мне свою куртку и снял плотно облегающую рубашку, оставшись в одной футболке. Он использовал эту самую рубашку для того, чтобы вытереть руки и вновь накинул куртку сверху.
— Ну… — я засунула руки в карманы. — Я даже не знаю, сказать ли тебе «Спасибо» или «О чем, черт возьми, ты думал».
Он пожал плечами:
— Все предвещало такой поворот событий. Тим не должен был слушать Феникса, а Феникс, в свою очередь, должен был держаться от тебя подальше. У него были определенные правила, но он не следовал им.
— Значит, все правила все еще в силе, — пробормотала я.
— Правила заставляют мир вращаться, — Никсон рассмеялся, а затем обнял меня. — Теперь слухи должны поутихнуть, хорошо?
— Да, но разве люди не будут говорить о том, что произошло сегодня? И почему тот мужчина был так спокоен? Он ведь в два раза старше тебя.
Никсон пожал плечами:
— Между нами есть понимание.
— Верно, — кивнула я. — О каком виде понимания идет речь? Он следует твоим правилам или ты изобьешь его?
Никсон снова рассмеялся:
— Вау, спасибо! Это то, что мне было нужно, — его глаза блестели в лунном свете. — Ты этого по телевизору насмотрелась? Там люди всегда так делают? Избивают кого-то?
— Ну да, наверное. Нет, я думаю… Я не знаю, — я вздохнула. — Кто ты? Гангстер?
— Конечно, — его пальцы скользнули по моему затылку, лаская кожу чуть ниже шеи. — Давай оставим этот вариант. Я гангстер.
— Ты когда-нибудь убивал кого-то?
— А ты? — поинтересовался он, будто обиделся на то, о чем я спросила.
Это заставило меня заткнуться. Его рука перебралась к моей щеке, от чего по спине у меня пробежала дрожь.
— Это не справедливо, — сказала я, затаив дыхание.
— Что? — его взгляд блуждал на моих губах.
— То, что ты можешь прикасаться ко мне, а я к тебе не могу.
И то, что ты выглядишь, как Бог, а я обычная фермерская девчонка.
Я глубоко вздохнула и отошла от него.
Он наклонил голову:
— Ты предпочла бы, чтобы я не прикасался к тебе?
— Нет! — выпалила я и резко закрыла лицо руками.
Он усмехнулся и притянул меня к своему телу так, что моя голова пристроилась у него на груди.
— Я просто не понимаю. В чем разница? Ведь мы касаемся друг друга сейчас, но…
— Я контролирую это, — он выдохнул и прислонился подбородком к моему лбу. — Я знаю, это звучит дико. Я просто… Я не люблю, когда люди прикасаются ко мне без разрешения. С тех пор, как я был ребенком… — он сглотнул. — В любом случае, это не имеет значения. Это просто моя особенность.
— Как и правила? — прошептала я.
— Да, как и правила, — его палец дотронулся до моей нижней губы. — Знаешь, ты прекрасна.
Я неловко рассмеялась и попыталась отвернуть голову в сторону, но он мне не позволил. Почему я позволяю касаться моего лица парню, который внушает страх взрослым людям? Но… Что-то в нем было. Что-то, что заставляло меня хотеть прикоснуться к нему, заставляло жаждать его прикосновений, и я ненавидела то, что не могла ответить ему.
— Нет, — прошептал он прямо у моей щеки, когда приблизился губами к уху. — Не отдаляйся от меня, пожалуйста.
— Хорошо, — мой голос был шатким и дрожащим, а мое сердце отбивало бешеный ритм, будто я только что пробежала марафон. Дышать. Мне просто нужно было дышать.
Его губы нашли мою шею и я, не выдержав, невольно испустила вздох.
— Такая чувствительная, — пробормотал он, облизнув губы. — Ты чертовски чувствительна. Твоя кожа здесь такая мягкая.
Я вздрогнула, когда его рот стал ближе к моему. Его руки сжали мои волосы, вынуждая прижаться к нему ещё ближе.
— Никсон, — мой голос был слаб. — Что ты делаешь?
Его губы встретились с моими. Поцелуй был очень коротким. Он вздохнул:
— Хотел бы я знать…
— Ты не можешь просто… — я сглотнула. — Ты не можешь целовать людей, которых ненавидишь.
— Кто сказал, что я тебя ненавижу? — он отпустил мое лицо и отступил на шаг назад.
— Ну, ещё несколько дней назад ты не держал меня за руку и не называл меня по имени.
Никсон облизнул губы. Его наполовину прикрытые глаза горели ярким пламенем и разжигали огонь в моем теле, и мне казалось, что я вот-вот умру от желания обладать им.
— Называть тебя по имени? Это все?
Смеясь, я оттолкнула его.
— Перестань вести себя, как типичный парень. Я серьезно.
— Поверь мне… — он провел рукой по моему плечу и ключице, пока его пальцы не задели вырез моей футболки. Я не сомневалась, у него был высший балл в раздевании девушек лишь одной рукой. — И я чертовски серьезен.
Я переборола очередной приступ нервного смеха и отошла в зону его недосягаемости.
— Ну, гангстер, ты скажешь мне, зачем ты взял управление этой школой в свои руки?
Поняв намек, он сунул руки в карманы и зашагал рядом со мной.
— Мне нравится, чтобы все было честно.
— Ничего себе, тогда ты ошибся школой.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Я делаю что могу, когда могу. Кроме того, я считаю это, своего рода, работой — поддерживать здесь мир, хранить тайны, держать всех в счастливом расположении духа. Это утомительно, вообще-то.
— Мне действительно трудно представить, чтобы кто-то мог заставить тебя что-то делать.
Он грустно рассмеялся:
— Тогда, очевидно, ты не знакома с моим папой.
Я остановилась и убрала его руку.
— Что ты имеешь в виду? Он… он плохой?
Никсон вздохнул:
— Ну, он не Микки Маус или Санта Клаус, если это то, о чем ты спрашиваешь, — он закусил губу и открыл рот, будто собираясь сказать еще что-то. Вместо этого он хмыкнул и схватил меня за руку. — В любом случае, это не играет важной роли.
Я закатила глаза.
— Имя Альферо говорит тебе о чем-нибудь?
— Альферо? — повторила я. — Хм… Как Альфредо, только без «д»?
— Да, — он взглянул на крест на моей шее и вздохнул. — Это написано на обратной стороне твоего кулона.
— И?
— И… — он кивнул головой. — Знаешь, ты можешь мне сказать. Я понимаю, я Абандонато и все такое, но я не собираюсь кому-либо что-то передавать.