— Выкладывай.
— Помнишь, мы с тобой читали про Хеллоуин?
— Угу. Ох, у меня так и не дошли руки до дневника. Но он спрятан в надежном месте, — заверила его я.
— Все в порядке. Его никто не хватился. Так вот, я тут подумал… В тех книжках было написано, что его праздновали в октябре, верно?
— Ну да, — ответила я небрежно.
— Сейчас как раз октябрь. Почему бы нам не устроить вечеринку в честь Хеллоуина?
Я стремительно обернулась:
— Правда? Ох, Максон, правда можно?
— Так ты не против?
— Я обеими руками за!
— Думаю, девушкам без проблем сошьют костюмы. Гвардейцы, свободные от дежурств, могут быть запасными кавалерами в танцах, ведь я один, а было бы несправедливо заставлять всех подпирать стену в ожидании своей очереди. Можно устроить на следующей неделе уроки танцев. Ты же говорила, иногда в дневное время вам бывает нечем заняться. И еще сладости! Мы закажем лучшие сладости! Ты, моя дорогая, к концу вечеринки превратишься в колобок. Нам придется тебя катить! — (Я слушала как завороженная.) — Мы объявим о празднествах на всю страну. Пусть дети нарядятся и ходят от дома к дому с песнями, как в старые добрые времена. Твоей сестре это понравится?
— Ну разумеется! Это понравится всем!
Он о чем-то задумался, прикусив губу.
— Как думаешь, она не будет возражать, если мы пригласим ее на праздник сюда, во дворец?
Я была ошарашена.
— Что?!
— Мне все равно придется рано или поздно познакомиться с родителями Элиты. Так почему бы не пригласить ваших родителей, братьев и сестер па праздник, вместо того чтобы ждать…
Договорить он не успел, потому что я повисла у него на шее. Возможность повидать Мэй и родителей так меня обрадовала, что я не смогла сдержать свой восторг. Он обвил руками мою талию и заглянул в глаза. Его собственные сияли радостью. Каким образом этому человеку, которого я когда-то считала полной моей противоположностью, удавалось каждый раз придумать то, что больше всего меня порадовало бы?
— Ты серьезно? Они на самом деле смогут приехать?
— Ну разумеется, — отозвался он. — Мне не терпится с ними познакомиться, и потом, это входит в программу. И вообще, я полагаю, всем вам не помешает повидаться с родными.
Когда у меня перестало щипать в носу, я прошептала в ответ:
— Спасибо тебе.
— Не за что… Я знаю, что ты любишь своих родных.
— Люблю.
Он фыркнул:
— И совершенно очевидно, что ты готова ради них практически на все. Ведь это благодаря им ты осталась на Отборе.
Я отпрянула от него, чтобы видеть его глаза. В них не было осуждения, лишь растерянность от моего резкого движения. Но я не могла просто пропустить его высказывание мимо ушей. Необходимо расставить все точки над «i».
— Максон, в самом начале, когда я осталась, они действительно отчасти были причиной, но сейчас я здесь не из-за них. Ты ведь это знаешь, правда? Я здесь, потому что…
— Потому что?
Я взглянула на Максона, на его полное обожания лицо, светящееся надеждой. Давай, Америка. Скажи ему.
— Потому что?.. — повторил он снова, на этот раз с озорной улыбкой, от которой сердце у меня дрогнуло еще больше.
Вспомнился недавний разговор с Марли и то чувство, которое меня тогда охватило. Трудно было воспринимать Максона как моего парня, когда он встречался с другими девушками, но то, что мы с ним не просто друзья, очевидно. Меня вновь охватила надежда, что, быть может, наши отношения могут перерасти во что-то большее. Я не позволяла себе признаться в этом, но Максон успел стать для меня кем-то особенным.
Я кокетливо улыбнулась ему и двинулась к двери.
— Америка, сейчас же вернись на место. — Он опередил меня и, заступив дорогу, обнял за талию, так что мы очутились вплотную друг к другу. — Скажи, — прошептал он.
Я сжала губы.
— Что ж, значит, придется прибегнуть к другим способам коммуникации.
И он без предупреждения поцеловал меня. От неожиданности я слегка пошатнулась в кольце его рук и обхватила его за шею… И тут в голове что-то перевернулось. Обыкновенно, когда мы с ним оставались наедине, я отгораживалась от мыслей об остальных. Но сегодня я вместо себя представила рядом с ним другую. Воображение рисовало ее в объятиях принца, нежность в его взгляде, обращенном на нее, их свадьбу… У меня остановилось сердце, и я против воли расплакалась.
— Милая, что случилось? Милая?
Это словечко, такое ласковое и интимное, пробило в моих заслонах брешь. Если у меня и было какое-то желание бороться со своими чувствами к Максону, в это мгновение оно исчезло. Мне хотелось быть его милой, его дорогой, принадлежать ему одному. Пусть это значило сделать шаг навстречу будущему, которого я никогда не хотела, и распрощаться с вещами, которые всегда казались мне незыблемыми, но мысль о том, чтобы сейчас расстаться с ним, казалась совершенно невыносимой. Да, я не была лучшей кандидаткой на престол, но если у меня даже не хватит смелости признаться в собственных чувствах, я не заслуживаю вообще никакого шанса. Вздохнув, я пыталась унять дрожь в голосе.