— Ну, — сказала Люси, поворачиваясь к ней лицом, — пока вы здесь, будете нашей куколкой. Мы с Мэри и Энн сделаем из вас красавицу не хуже королевы.
Мэй склонила голову набок.
— С ней мне не сравниться. — Она быстро обернулась ко мне. — Только маме не говори, что я так сказала.
Я прыснула:
— Не скажу. Но сейчас нам пора собираться. Чаепитие уже совсем скоро.
Мэй восторженно захлопала в ладошки и бросилась к зеркалу. Люси собрала волосы в узел, умудрившись не распустить при этом косички, и приладила прямо поверх них чепец. Я не могла ее винить за то, что ей хотелось побыть в таком виде подольше.
— Кстати, мисс, вам письмо, — спохватилась Люси и осторожно передала мне конверт.
— Спасибо, — поблагодарила я, совершенно ошарашенная. Практически все, кто мог мне писать, сейчас находились рядом. Я надорвала его и пробежала глазами записку, с первых же букв узнав этот небрежный почерк.
Америка,
я с опозданием узнал, что семьи Элиты были недавно приглашены во дворец и что наши родители с Мэй отправились навестить тебя. Я понимаю, что Кенна в ее деликатном положении не может путешествовать, Джерард еще слишком мал. Однако я никак не могу понять, почему в числе приглашенных не оказалось меня. Америка, я ведь твой брат.
Единственная мысль, которая приходит мне в голову, что это наш отец предпочел оставить меня в стороне. Очень надеюсь, что эта инициатива исходила не от тебя. Мы с тобой сейчас на пороге великих перемен и можем быть весьма полезны друг другу.
Если членам твоей семьи когда- либо еще будут предложены какие-либо привилегии, не забывай про меня. Мы можем помочь друг другу.
Ты, случайно, не замолвила за меня словечко принцу? Я просто интересуюсь.
Жду твоего ответа.
Кота
Меня так и подмывало смять письмо и отправить его в мусорную корзину. Я-то думала, что Кота оставил свои честолюбивые мечты пробраться в высшее общество и научился довольствоваться успехом, которого уже достиг. Зря надеялась. Я сунула письмо в один из ящиков комода и решила, что не буду больше думать о нем. Не хватало только, чтобы его зависть испортила мне радость от приезда родных.
Люси звонком вызвала Энн с Мэри, и мы занялись приготовлениями. Кипучая энергия Мэй, казалось, передалась всем. Я поймала себя на том, что пела, пока мы одевались. Вскоре явилась мама и потребовала, чтобы мы все посмотрели на нее свежим взглядом и сказали, все ли у нее в порядке. Выглядела она, разумеется, безупречно. Она пониже и слегка полнее королевы, но в своем платье казалась ничуть не менее царственной. Когда мы двинулись по лестнице вниз, Мэй с печальным видом сжала мой локоть.
— Что случилось? Ты не хочешь познакомиться с королевой?
— Хочу. Просто…
— Что?
Она вздохнула:
— Просто я не представляю, как после всего этого возвращаться к обычной жизни.
В Женском зале царило оживление. Мэй в уголке болтала с Лэйси, сестрой Натали, с которой они были почти ровесницами. Лэйси удивительно походила на сестру! Обе тоненькие, светловолосые и миловидные. Там, где мы с Мэй оказывались полными противоположностями, Натали и Лэйси обнаруживали поразительное сходство. Правда, Лэйси показалась мне чуть менее чудаковатой. Не настолько не от мира сего, как ее сестра.
Королева расхаживала по залу, останавливаясь побеседовать с матерями всех девушек, расспрашивала их н своей милой манере. Как будто наши жизни были ничуть не менее интересными, чем ее собственная. Я вместе с другими слушала рассказ матери Элизы об их родственниках в Новой Азии, когда Мэй потянула меня за платье в сторону.
— Мэй! — прошипела я. — Ты что творишь? Так себя не ведут, особенно в присутствии королевы!
— Ты должна это видеть! — настаивала она.
На наше счастье, поблизости не было Сильвии. С нее сталось бы отчитать Мэй за подобную выходку, несмотря на то что девочку никто не учил хорошим манерам. Мы подошли к окну, и Мэй указала на что-то за стеклом:
— Смотри!
Я пригляделась и различила за кустами и фонтанами два мужских силуэта. В одном я признала отца. Он то ли объяснял, то ли спрашивал что-то, увлеченно размахивая руками. Другой принадлежал Максону. Прежде чем отвечать, принц всякий раз на некоторое время задумывался. Они медленно прохаживались по дорожке. Периодически папа засовывал руки в карманы, а Максон закладывал за спину. О чем бы ни был этот разговор, он казался серьезным.